Неигра

Забавная мысль появилась у Тани, любопытная, как если бы она вдруг догадалась, что Дроссельмейер – полиглот, неофит, теофил, да кто угодно… О нем равно интересно все, важен любой пустяк, любой штрих, любое определение.

– Маша, как ты думаешь, может быть, он – развратник?

– Я уже спала, – проворчала Маша, – если ты будешь таким манером меня будить, я стану заикой, не смогу больше петь, а по ночам мне будут сниться развратники. Ну чего тебе?

– Что ты о нем думаешь?

– Пальцы как крючки. Мямлит, а глаза бегают. Он хуже развратника. Он – противный.

Но Маша не может очернить перед Таней Прекрасного! Маша попросту не может оказаться между Танькой и сказочным Дроссельмейером, потому что весь мир спрятан от Таньки в его кармане. Сестра, мама, Саламандра с негаснущим огнем очага, сладкие чаепития, все впервые увидевшие небо клейкие листочки и одуванчики, воробьи и весь город. Даже комнату с дождинками на окне, даже Танины поблекшие книги-кубики Дроссельмейер уместил в своем кармане! Теперь это – его сокровища, недоступные для Таньки. Обессмыслились прогулки, чтение и любые разговоры с сестрой. Саламандра стала ненастоящей, мама – дамой с картинки художника «мир искусстника». Прочная преграда не позволяет даже разглядеть Дроссельмейера.

У него ведь самые прекрасные глаза на свете – такие тёмные, выразительные…

– Ты спятила, моя дорогая. Если ты говоришь про Кукольника, то у него глазки бесцветные и бегающие.

Таня не знает, какого цвета глаза у Дроссельмейера. Просто она ещё не разглядела его. Ни разу не осмелились посмотреть ему в лицо. Ну и что?

– Это не имеет никакого значения. Все равно у него самые прекрасные на свете! – убеждённо сказала Танька.

А на самом деле глаза Кукольника отражали свет неба – небо сияло синевой, и эти глаза тоже, оно делается серым – и они следом, а в пыли и тени его глаза становились мутными, как тень и пыль. Спинки и крылышки насекомых, бывает, сияют радужными красками, переливаются, как ничто на свете, и люди дивятся блеску и даровитости маленьких существ. А потом узнают, что их сияющие цвета – отраженный свет солнца, что на самом деле созданьица эти бесцветные! И уже больше не восхищаются ими, насекомые представляются темными, скользкими, лживыми тварями. С человеческими глазами, бывает, дело обстоит точно так же! Но в учебниках опущено оскорбительное естественнонаучное разоблачение.

Не одни глаза, весь человек – как эти жуки. Не сам красив, а лишь отражает, если может отразить. Нужны прожектора и подсветки, блестки, румяна, помады, линзы, лаки (как раз всё то, чем не умеет пользоваться Танька), чтобы засиять, засветиться фосфором обмана, стать наваждением, болотным огоньком, феерическим призраком, бабочкой.