Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов

В девятом номере журнала «Октябрь» за 1929 год был помещен рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар». Герой рассказа – народный правдоискатель. Прибыв из деревни в столицу, он ищет человека, который объяснил бы ему, почему в нашем государстве так много беспорядков и бюрократизма, и научил бы его, как с ними бороться. Наконец Макар встречается с рабочим коммунистом Петром. Вместе они добиваются руководящих должностей в государственном учреждении и начинают править по-новому. Их руководство сводилось к тому, чтобы самих граждан научить решать все вопросы, без помощи государственного аппарата. «Скоро, – пишет Платонов, – и народ перестал ходить в учреждения Макара и Петра, потому что они думали настолько просто, что и сами бедные могли думать и решать так же, и трудящиеся стали думать сами за себя на квартирах»[423].

Рассказ «Усомнившийся Макар» явился откликом на статьи В. И. Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин» и «Лучше меньше, да лучше», написанные и опубликованные в 1923 году. В самом тексте рассказа есть указания на содержание этих статей. В. И. Ленин с большой обеспокоенностью и, что всегда было присуще великому учителю, с беспощадной правдивостью писал: наш госаппарат «только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата»[424]. «Мы уже пять лет суетимся над улучшением нашего госаппарата, но это именно только суетня, которая за пять лет доказала лишь свою непригодность или даже свою бесполезность, или даже свою вредность. Как суетня, она давала нам видимость работы, на самом деле засоряя наши учреждения и наши мозги.

Надо, наконец, чтобы это стало иначе»[425]. В. И. Ленин предлагает пути улучшения госаппарата: «Как мы действовали в более опасные моменты гражданской войны?

Мы сосредоточивали лучшие наши партийные силы в Красной армии; мы прибегали к мобилизации лучших из наших рабочих; мы обращались за поисками новых сил туда, где лежит наиболее глубокий корень нашей диктатуры.

В этом же направлении нам следует, по моему убеждению, искать источник реорганизации Рабкрина»[426].

Нарисовав в рассказе «Усомнившийся Макар» сатирическую картину деятельности работников советского госаппарата, Андрей Платонов предложил свой путь исправления их недугов: путь полной демократизации и самоустранения, самоликвидации – «и трудящиеся стали думать сами за себя на квартирах».

Разумеется, вывод, к которому пришел писатель, был утопическим. В 1929 году, когда внутренняя и внешняя обстановка диктовала усиление и укрепление нашего госаппарата, платоновская постановка выглядела невероятной, потому что она была ошибочной. Но, с другой стороны, критикам надо было учитывать, что это – сатирико-фантастическое произведение, сам жанр которого допускает смещения, преувеличения и т. п. Главное же, им следовало выяснить, во имя чего был так поставлен вопрос А. Платоновым, какие он преследовал цели? Направляя свой роман «Чевенгур» М. Горькому, писатель с удивлением и растерянностью сообщал: «Ее не печатают (в «Федерации» отказали), говорят, что революция в романе изображена неправильно, что все произведение поймут даже как контрреволюционное. Я же работал совсем с другими чувствами и теперь не знаю, что делать»[427].

Наши современники не сомневаются, верят признанию писателя, что он «работал совсем с другими чувствами» – не с теми, которые ему приписывали тогда. Но в ту пору, как и предполагал Горький, редко кто мог понять это и поверить Платонову.

Но не только писателей волновало состояние литературного движения в стране. Это было предметом заботы руководителей партии и правительства. Известно, как И. В. Сталин, понимая огромное общественное значение литературы, был хорошо знаком с литературным движением и внимательно следил за литературной борьбой и за выпускаемой художественной продукцией.

Прочитывая сентябрьскую книжку журнала «Октябрь» за 1929 год, он обратил внимание на рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар».

Время было напряженное, в стране началась коллективизация, шла ликвидация кулачества как класса. В этой обстановке Сталин расценил произведение А. Платонова с политической точки зрения и признал его вредным. Редактору журнала «Октябрь» было сделано серьезное внушение за публикацию «Усомнившегося Макара». По стечению обстоятельств исполняющим обязанности ответственного редактора журнала в тот период оказался А. Фадеев. В письме к Р. С. Землячке (декабрь 1929 г.) Фадеев сообщает: в «Октябре» «я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ А. Платонова «Усомнившийся Макар», за что мне поделом попало от Сталина, – рассказ анархистский; в редакции боятся теперь шаг ступить без меня»[428].