Неизвестная. Книга первая

— Хм, — задумался Варченко. — В этом есть здравое зерно. Стоит подумать…

— Но в то же время, — улыбнулась девушка. — Вы, конечно же, были правы, когда сказали, что мир внутренний не менее важен для нас, чем мир внешний. И если человечество все свои силы направит исключительно вовне, то, боюсь, результат окажется не менее плачевным. Общество, которое может только потреблять, так же обречено. Ресурсы рано или поздно закончатся, и человечество вымрет. Как мне кажется, человеку необходим баланс между материальным и духовным.

— Золотая середина! — сказал Бехтерев.

— Так этому и учил Будда, — добавил Барченко.

— Только, наверное, многие это забыли… — вздохнула Наталья Петровна.

— Так можно мне отбивную или нет? — спросила Ольга.

— Ну, — сказала девушка. — Если организм просит, то почему бы и нет?

— Тогда, пожалуй, и мне, — сказал Бехтерев и рассмеялся.

Наконец ужин подошел к концу, и хозяйка дома получила свою добрую порцию похвалы и благодарности.

— Так о чем вы хотели со мной говорить? — спросил Барченко, когда Наталья Петровна подхватила тарелки и вынесла их из гостиной.

— Юленька, — обратился Бехтерев к своей «то ли племяннице, то ли дальней родственнице», — Вон там, — указал он на угол гостиной, — рояльчик притаился. Не хотите ли исследовать?

В углу гостиной, между банкеткой и тяжелой портьерой, и впрямь стоял небольшой салонный рояль под легким с белой бахромой покрывалом. Когда-то, в старые времена, он своими звуками славно веселил многочисленных гостей этого приятного дома, но после октября семнадцатого года о рояле почти забыли, хотя Наталья Петровна не реже

одного раза в месяц снимала с него покрывало и смахивала пыль с темной полировки.

— А и верно, — сказала Ольга. — Пойдем.

И Ольга увлекла девушку к инструменту.

«Надо запомнить — Юленька, Юля, Юлия», — подумал Варченко.

— Так вот, Александр Васильевич, — Бехтерев встал из-за стола. — Прошу в кабинет.

У дверей профессорского кабинета Варченко чуть задержался. Из гостиной слышалось робкое и не совсем гармоничное блямканье рояля. Словно за инструментом сидит ребенок, которому впервые позволили побренчать по клавишам. Ему и нравится то, что он слышит, и в то же время страшно — а вдруг нажмет куда-нибудь не туда, и рояль сломается.

— Юля, — хмыкнул Варченко и прикрыл дверь.

— Так вот, Александр Васильевич… — повторил Бехтерев…

Разговор оказался недолгим, примерно три четверти часа. И в самом его начале профессор Бехтерев предложил Александру Варченко место в исследовательском отделе института.

— Простите, Владимир Михайлович, — сказал Варченко, — предложение, признаюсь, лестное, но я должен вам напомнить, что у меня не окончен медицинский факультет…

— Но три курса вы экзаменовались? — перебил его профессор.

— Да, — кивнул Варченко. — С высшим балом.

— Вот и отлично! — воскликнул Бехтерев. — Считайте, что данный вопрос решен.

В гостиной раздавались дисгармоничные, корявые аккорды, и Варченко невольно поморщился. Профессор же, напротив, улыбнулся и закивал.

— Нужно сказать, что ваш опыт и ваши… так сказать… способности… необходимы институту, особенно в данный момент. Ученый совет института весьма заинтересовала докладная записка о необычной эпидемии, захлестнувшей север Кольского полуострова. Вам известен такой термин — «мерячение»?..

Новый аккорд бахнул невпопад.

«Бедный инструмент», — подумал Варченко.

Еще минут через двадцать Бехтерев пожал руку своего нового сотрудника.

— Конечно, Иванов-Смоленский возражал, — продолжил Бехтерев, усаживаясь в кресло. — Он у нас рефлексами занимается, но у самого они иногда подтормаживают, — засмеялся раскатисто, бородищей тряхнул. — Но когда узнал, что финансировать экспедицию будут из Москвы, причем с самого верха, и он согласился, но с условием.

— Так что, моя лекция на конференции… — предположил Варченко, садясь напротив.

— Совершенно верно. Ученый совет решил таким образом с вами познакомится. Могу вас заверить, что знакомство прошло успешно.

— И сколько времени у меня на сборы?

— Считаю, что к весне вы должны управиться, — профессор огладил бороду. — Экспедиция планируется длительная, так что желательно все предусмотреть.

Из гостиной вновь донесся аккорд и, как показалось писателю, на сей раз он был несколько гармоничней.

Несколько минут заняло обсуждение деталей экспедиции, возглавить которую и было предложено Варченко.

— Кольский и летом суров, — Бехтерев взглянул на карту обоих полушарий, висевшую на стене кабинета, карту старую, на которой еще были обозначены границы Российской Империи. — А вам там зимовать придется.

— Так база же в Мурманске будет, — сказал Варченко. — Думаю, справимся.

Между тем из гостиной раздавались уже мелодичные звуки. Варченко живо представил себе, как ловкие пальцы хорошего пианиста пробежали по клавишам недавно истерзанного дилетантом рояля. Несколько сильных слаженных аккордов — и по дому профессора Бехтерева полилась красивая мелодия.

— Ну… наигрался ребенок, — улыбнулся Бехтерев

— Это Оленька? — спросил Варченко.