Неизвестная. Книга первая

Юлия играла самозабвенно. Она закрыла глаза и погрузилась в странное состояние. Казалось, что руки ее живут совершенно отдельной от тела жизнью. Они перебирают клавиши то проворно, то с замиранием, и в результате неровного бега пальцев рождаются всполохи звуков и образов.

Рядом на банкетке сидели Ольга и Наталья Петровна. Дочь профессора прижалась к матери, обняла и, положив голову ей на плечо, тихо улыбалась, глядя в пустоту.

А Наталья Петровна сложила руки на коленях и плакала, совершенно не замечая, как слезы текут по ее щекам.

Варченко с профессором застыли на пороге гостиной и с интересом наблюдали эту картину, но тут задребезжал телефонный аппарат, и рояль умолк, а Ольга капризно скривила губки, оторвалась от матери и сладко потянулась.

— Ну зачем? — промурлыкала она.

— Что с вами? — Юля очнулась и взглянула на Наталью Петровну с тревогой.

— Это ничего, — улыбнулась хозяйка и прямо краем передника вытерла мокрое от слез лицо. — Это хорошо. Это просто мелодия душевная…

Бехтерев подошел к аппарату, снял трубку и проговорил:

— У телефона! Так… Хорошо… Отлично! Это снимает многие вопросы…

А Варченко разглядывал Юлю. С интересом. С большим интересом.

Она сразу поняла, что на нее смотрят, но сначала не подала виду. Потом все же решилась и взглянула Александру Васильевичу в глаза. Варченко нисколько не смутился, а вот во взгляде Струтинской он заметил сперва вызов, потом напор, а затем растерянность, которая быстро сменилась робостью и настороженным вопросом.

— Все будет хорошо, Юленька. Все будет хорошо, — тихо сказал Александр

Васильевич, и она почему-то поверила ему.

— Это Владимиров, — пояснил профессор, положив трубку на рычаги. — Документы на ваше попечительство оформлены. Сейчас за вами пришлют автомобиль. Наталья Петровна, надо бы собрать гостей в дорогу.

— Да-да, — заторопилась хозяйка. — Оля, помогай.

— Вам выделяют отдельный — на три спальни — нумер в «Астории», — продолжил Владимир Михайлович, глядя на Варченко. — Вашу жену и пожитки из дацана уже перевезли. Так Владимиров сказал. Еще с авто должен прибыть комиссар экспедиции, некто товарищ Кузминкин. Заодно и познакомимся с соглядатаем от ЧК.

— Я его знаю, — сказал Александр Васильевич. — Очень хороший человек.

— Что ж… — усмехнулся Бехтерев — Это неплохо. Юленька, — обратился он к Струтинской, — вы поступаете под покровительство Александра Васильевича. Сейчас поедете с ним. Не беспокойтесь, Александр Васильевич вас не обидит. Можете доверять ему так же, как мне.

— Я поняла, — тихо сказала Юлия и закрыла крышку рояля.

— Наталья Петровна! — покликал Бехтерев — Шубу, шубу не забудьте. Представляете, — тихо сказал он Варченко, — ее к нам доставили в одной шубе, прямо на обнаженное тело. Но не переживайте, Ольга одного с ней роста и комплекции, она согласилась поделиться своими нарядами, так что в одежде Юлия нуждаться не будет.

— Это не столь важно… — сказал Варченко.

— В наше время это очень важно, — не согласился Бехтерев — Юлия, передайте, пожалуйста, Наталье Петровне, чтобы из пайка муки дала. Килограмма четыре. И перловку пускай не забудет. Вам, — сказал он писателю, — на первое время хватит. И это тоже сейчас важно.

*****

Не прошло и четверти часа, как на бывший Каменный, а ныне — остров Трудящихся въехал автомобиль. Он немного поколесил по парку «Тихий отдых», проехал вдоль забора бывших великосветских дач, ныне — детской трудовой колонии, свернул на Западную аллею, вырулил на набережную Малой Невки и наконец подкатил к парадному входу особнячка.

Рядом с шофером восседал Кузминкин. Он легко выпрыгнул из авто, пролетел несколько ступеней лестницы и дернул за цепочку звонка. Послышался переливчатый звон колокольчиков, засов чуть слышно скрежетнул, дверь отворилась, и чекист увидел на пороге самого хозяина.

— Товарищ Кузминкин? — строго спросил профессор, видимо вспомнив, что когда-то носил звание генерала.

— Так точно, Кузминкин, — чекисту невольно захотелось вытянуться, расправить плечи и замереть по стойке смирно, но он вовремя себя остановил.

— Проходите, — освобождая проход, двинулся в сторону Бехтерев. — Мы вас ждем.

И Кузминкин шагнул в прихожую, а профессор прикрыл дверь.

— Вот сюда, — сказал Бехтерев, — и разуваться совсем не обязательно.

Чекист прошел по маленькому коридору, и профессор последовал за ним. Кузминкин открыл следующую дверь и вошел в довольно просторную прихожую. Здесь его ждали. Барченко с увесистым свертком подмышкой и узлом в руке Кузминкин узнал сразу и приветливо кивнул. Пожилая женщина держала у ног мешок, одна молодая сжимала в руках маленький чемоданчик-балетку, а вот другая…

Кузминкин встретился с ней глазами… и рванул вон из комнаты, словно его ошпарили кипятком. Он уперся головой в широкую грудь генерала, поскользнулся, едва не упал, но удержал равновесие и зарылся лицом в генеральскую бороду.

— Что с вами?! — в один голос воскликнули Ольга и Бехтерев.

— Степан Иванович, — тихо сказала Юля. — Не стоит, право слово. Я никому ничего не скажу.