Неизвестная. Книга первая

Успел увидеть, как мимо него проносится ошметок тела и голова помощника машиниста, которого взрывом разорвало в клочья, и потерял сознание.

А вагоны все падали, ломая придорожные деревья и сминая кустарник, корежа металл и перемалывая дерево в щепу.

Один за другим…

Один за другим…

Словно костяшки домино, они осыпались вниз, но волна затихала, пока совсем не остановилась возле предпоследнего вагона. Его лишь оторвало от полотна, но сцепка сломалась, и колеса с лязгом встали обратно на рельсы. Последний вагон лишь качнуло и все.

*****

Первой пришла в себя Наташа. Все это время она была без сознания. Катастрофа смела ее с лавки, куда ее заботливо уложил Кузминкин. Она соскользнула на пол, и это спасло ее бесчувственное тело от более серьезных повреждений. Спустя пару минут после крушения, когда все закончилось и скрежет изломанного металла, звон посуды и крики людей сменились звенящей тишиной, она открыла глаза, осмотрелась и сказала:

— Что случилось? Что за кавардак?

— Наташа! — Варченко выполз из под «семейного» лежака, весь в пыли и паутине, с большой ссадиной на щеке. — Ты как, Наташа?

Кровь залила его подбородок, но он ее просто не заметил.

— Хорошо, — сказала Наташа и села. — А здесь что за сумасшедший дом?

— Кажется, поезд с рельсов сошел, — сказал Кузминкин и потер ушибленное плечо.

— Все целы? — подал голос из-под стола Кондиайн.

Во время аварии он успел схватить и подмять под себя Эль, что спасло ей жизнь. Буквально через мгновение злополучный чайник с кипятком пролетел в том месте, где была голова молодой женщины. Если бы Тамиил не успел… Но он успел.

Теперь же Эль лежала на нем, как на мягкой перине, и плакала, уткнувшись лицом в его грудь.

— Ну что ты? Что ты? — прошептал Кондиайн и исцарапанной ладонью погладил жену по волосам. — Все. Уже все.

Струтинскую и Маркову отнесло к дальней стене теплушки. Здесь были матрацы и тюки с одеждой, так что обе отделались лишь испугом. Так получилось, что их головы оказались рядом. Они лежали лицом к лицу.

— Ревность, это большая глупость, — сказала Юля, глядя Марковой в глаза. — Не переживай. Он мне даже не нравится.

— Врешь, — сказала Лида.

— Тогда неправда и то, что твой папочка раз в неделю, по четвергам, снимал с вас, девочек-сестричек, панталончики и порол самолично ремнем во избежание дурных мыслей. Уже взрослых порол. Всех пятерых. Как же вы ненавидели эти дни…

— Замолчи, — сказала Лида, отвела взгляд и ладошкой утерла накатившую слезу, шмыгнула носом и вдруг заревела навзрыд.

— Ну тише-тише… — обняла ее Струтинская.

— Так что же все-таки случилось? — снова спросила Наташа.

— Как твоя рука? — Варченко наконец выбрался из-под лежака и на четвереньках подполз к жене.

— Какая рука? — недоуменно взглянула на него Наташа и посмотрела на свои руки.

— Кипяток… ожег же… какая?., правая?., левая?..

А Кузминкин между тем с трудом поднялся на ноги. Его шатало, но он держался.

— Какой ожег? — Наташа словно не понимала, чего от нее хотят.

— Ну давеча… За чаем, — Александр Васильевич с интересом разглядывал кисти рук жены. — Они же должны… ожоги…

Даже следов от ожогов не было. Совсем.

Кондиайны вылезли из-под стола, а Кузминкин добрался до двери теплушки и потянул за запор. Дверь с шумом отъехала в сторону, и в теплушку ворвался сырой холодный ветер.

— Вот мать твою за ногу, — чекист выглянул наружу и увидел страшный результат катастрофы.

— Что там? — спросил Кондиайн.

— Паровоз всмятку, вагоны вповалку! Вот свезло так свезло…

И вдруг расхохотался — громко и раскатисто.

— Это шок, — сказал Варченко.

— Да нет, — сказала Эль. — Это радость.

— Что? — спросил Тамиил нетерпеливо. — Телескоп там в вагоне. Телескоп!

Ему очень хотелось оказаться возле Кузминкина и самому разглядеть то, что так рассмешило чекиста, но он опасался оставлять жену без присмотра и остался на месте.

— Да свезло нам, говорю, — весело ответил чекист. — Все вагоны на земле, а наши два вагончика стоят целехоньки.

— Там могут быть раненые, — Маркова вытерла ладошкой лицо и потянулась к своему саквояжу.

Она почти выбралась из вороха одежды, тюков и матрацев, но задержалась на минуту и обернулась к Струтинской.

— Прости, — сказала Лида.

— И ты меня, — ответила Юля.

— Как?! Почему?! — Варченко сидел на полу возле Наташи, все никак не мог оторвать взгляда от рук жены.

Он очень старался, но что-то мешало ему осознать и принять случившееся.

— Это только круги по воде… — тихо прошептала Юля. — Круги… по воде…

*****

Через двадцать минут в кустах нашли кочегара. Маркова занялась им, и парень остался жив. Еще через двадцать минут к составу доковылял машинист, которого выбросило из кабины. Через полчаса Кузминкина и Кондиайна отправили на ближайший полустанок, чтобы сообщить о катастрофе.

На следующий день, на рассвете, к месту аварии подогнали паровоз с ремонтной бригадой. Люди остались разбирать завал на путях, а паровоз зацепил вагоны экспедиции и потащил их в Петрозаводск. Самым странным оказалось то, что причину крушения так и не установили.

Вы спросили, куда подевался ожег на руке Наташи? Я правильно поняла?