Неизвестная. Книга первая

И сам Мошонкин, и его помощники, и эти двое бородатых, как деревенские попы, метеорологов, и аспирантка Ольга, которая сразу нашла общий язык с женщинами экспедиции, и какие-то люди, с которыми чекист еще не познакомился, все радостно галдели, обнимались, засыпали приехавших вопросами о том, что там творится на Большой Земле.

Все они были с юга. Все приезжие, чужие в этом краю. Пришлые. И здесь, за тысячу километров от цивилизации, воспринимались как родные люди. Это как в шумном заграничном городе среди иноязыкой толпы выхватить звук родного слова, понятного с рождения языка. Даже где-нибудь в Бомбее с его постоянным шумом и гомоном, сравнимым с шумом Ниагарского водопада, мозг моментально среагирует на родную речь. И этот случайно встреченный соплеменник будет казаться роднее самых близких людей.

А здесь, на краю вселенной, любая весть, любой новый человек, приехавший оттуда, где все так привычно, комфортно и понятно, воспринимался как маленькое чудо. Как друг, товарищ и брат.

— Вот он, Норд, — улыбнулся тогда Кузминкин.

— Не-е. Это Лапарский переулок, — сказал чекисту один из метеорологов, то ли Сева, то ли Леша. Кузминкин пока еще не запомнил, кто есть кто.

— А переулок-то где? — удивленно оглядел чекист пустынный берег.

— Будет, — рассмеялся то ли Сева, то ли Леша. — Обязательно будет.

— Идемте, товарищи, идемте, — словно радушный хозяин Михаил Яковлевич Мошонкин, руководитель мурманской выездной лаборатории Главнауки, радист милостью божьей, как назвал его Тамиил, пригласил экспедицию в барак. — За вещи не беспокойтесь, ребята разгрузят, а для вас уже и столы накрыты.

— Извините, Михаил Яковлевич, — сказал Барченко. — Только сперва с поклажей разберемся, а уж потом и за столы можно.

— Леша, — обратилась Ольга к одному из бородатых. — Сколько времени-то у нас?

И пояснила тут же Наталье и Лидочке:

— Ребята сегодня к вечеру бурю наколдовали.

— Я так думаю, что часа три, — отозвался один из метеорологов, и Кузминкин, наконец, разобрался, кто из них кто.

— От силы два с половиной, — возразил ему Сева.

— Вот и поторопитесь, — сказал им Мошонкин.

Они оба ошиблись. Буря накрыла Мурманск через четыре часа.

За это время экспедиция устроилась, распаковала вещи и приборы. Под базу Барченко выделили новый барак, пахнущий свежетесаным деревом и снедью. Посреди барака стоял длинный стол, заставленный едой, и приезжие косились на него с большим интересом. Но, как сказал начальник экспедиции, сначала разгрузка, а все остальное потом.

Кузминкин уверенно распоряжался добровольными носильщиками, деловито указывая, куда ставить ту или иную поклажу. Еще в Питере они с Наташей постарались распределить и упаковать все так, чтобы потом не возникало путаницы. Каждый ящик был пронумерован, а тюк или узел имел специальную бирку.

Тамиил первым делом кинулся к телескопу. Он с опаской и надеждой открыл ящик. Все было в порядке. Труба телескопа покоилась в мягком бархатном чехле на ложе из мягких опилок. Кондиайн с облегчением вздохнул и принялся собирать треногу.

— Завтра некогда будет, — сказал он Эль. — С утра трубу на монтировку кинем, и порядок.

— Тебе помочь? — спросила его жена.

— Нет, справлюсь. Ты лучше просто рядом постой…

— А как же…

— Да они справятся. Глянь, сколько народу. Думаю, вполне обойдутся без хрупкой красивой женщины, по которой очень соскучился ее муж…

— Тамиил, — с напускной строгостью взглянула она на него, — Прекрати, люди же кругом, — и улыбнулась.

— А я что? Я ничего, — улыбнулся ей в ответ астрофизик.

Лидочка отгородила себе угол барака белой простыней и прицепила к пологу картонную табличку, которую сделала еще в поезде. На табличке было одно слово «Медпункт» и маленький красный крестик в углу.

— Боишься, что кто-нибудь может заблудиться? — спросила ее Наталья.

— Не боюсь, — ответила Маркова. — Так положено.

Сама Наталья занялась обустройством спален. Ольга показала ей клети с топчанами, которые перегородили жилую часть барака.

— Матрацы набили сеном, — рассказывала она Наташе о подготовке к приему гостей. — Как из Москвы телеграмма от Дзержинского пришла, так тут даже маленький переполох случился. Начальник порта молодой, а службист из него — ух! Этот барак только недавно поставили, так он его для вас… А Михаил Яковлевич лично следил, как его под жилье готовили…

Мошонкин между тем куда-то убежал. Вернулся через час с двумя длинными досками.

— Вот, — сказал он. — Надо на табуреты положить, а то за столом все не рассядемся…

— Ой, какая прелесть! — Возглас Юли относился совсем не к расторопности Михаила Яковлевича. Она зашла в отведенную ей Наташей клеть, села на мягкий матрац и вдруг заметила, как по грубой тканине ползет маленький черный жучок. Да настырно так, целеустремленно. — Ой, какая прелесть! — тогда и воскликнула девушка.

— Что там у тебя? — Наташа с Ольгой с любопытством заглянули к коморку Струтинской.

— Да вот… жучок потешный, — ответила Юля.

— Позвольте… — в клетушку протиснулся один из местных. — Посмотрим, посмотрим… — сказал он, встал на колени перед постелью и принялся разглядывать насекомое.