Неизвестная. Книга первая

Со стороны он был похож на рыцаря, преклонившего колени перед прекрасной дамой — перед Юлей, сидевшей на матраце. Только какого-то растрепанного рыцаря, словно он только что сразился со злым сарацином, но проиграл.

— Это наш биолог, — шепнула Ольга Наташе. — Он у нас немного чокнутый…

— Как это? — так же шепотом спросила ее Наташа.

— На жучках-паучках своих… Ну потом расскажу.

А биолог сказал:

— Это Симекс Лактулариус. Причем прекрасный экземпляр.

— Кто? — переспросила Наташа.

— Ну-ка, — посторонила Ольгу Маркова, и в каморке стало совсем тесно. — Позвольте, профессор…

— Я не профессор, — смутился биолог.

— А… — протянула Лидочка. — Понятно. Веселая нас ждет ночка, товарищи. И не одна.

— То есть? — не поняла Наташа.

— Это же клоп, — сказала Маркова.

— Ну да, — кивнул биолог. — Симекс Лактулариус, постельный клоп.

А Лида развела руками:

— Только этого нам и не хватало.

— Это, наверное, из-за сена, — Ольга почувствовала себя неловко.

— Травить надо, — решительно сказала Маркова.

— Никого травить не надо, — они не заметили, как к ним подошел Варченко.

Александр Васильевич жестом попросил выйти Маркову из клети, сам занял ее место, подцепил клопа на палец и торжественно вынес его из барака. Естественно все последовали за ним. Даже Кузминкин, который пересчитывал все ящики, ящички, бочки и баулы. «Тьфу ты, сбился», — чертыхнулся чекист и пошел за остальными.

— Ты вот что, — сказал Варченко клопу. — Ты нас не кусай. И своим передай, что вот эта тетенька, — кивнул он на Лидочку. — Все твое племя вытравить обещала.

Опустил клопа на землю и пошел обратно в барак.

— Ну что, товарищи, — сказал он на ходу. — Спасибо за помощь. Михаил Яковлевич, теперь уж можно и за стол.

И все шумно и весело последовали за ним.

Только Маркова ненадолго задержалась.

— Лида, ты чего? — спросила ее Ольга.

— Идите, я сейчас, — отозвалась Лида.

— Мы ждем.

Когда дверь барака закрылась, Маркова быстро нашла то место, куда Александр Васильевич отпустил клопа. Она разглядела насекомое, сидевшее на высохшей былинке, и решительно припечатала его каблуком к земле.

— Вот так надежней будет, — сказала и пошла к остальным.

А потом было шумное застолье. Речь Мошонкина — как принимающей стороны, речь Варченко — как стороны приезжей, тосты и шутки, рассказы о делах питерских и байки о местных приключениях, и даже пение под гитару. Оказалось, что «заполярная интеллигенция», так окрестил Яков Михайлович своих подопечных, по вечерам собирается, чтобы попеть.

— Ну не в карты же здесь играть, — сказал Леша.

— И не пить же здесь каждый вечер, — сказал Сева, кстати чокнулся с Кузминкиным и глотнул спирта из кружки.

— Товарищи женщины, — на правах хозяйки, подняла свою кружку Ольга. — Давайте поднимем наши бокалы за наших мальчиков. Что бы мы без них делали?

— А что это за напиточек такой? — поинтересовалась уже порядком захмелевшая Лидочка. — Весьма приятный…

— Это у нас Жеррард Апполинарьевич, химик-лаборант, делает. «Северное сияние» называется. Говорит из морошки… А из чего на самом деле, лучше не спрашивать.

— Жеррард Апполинаьевич? — спросила Наташа.

— Можно просто Жора, — ответил один из лаборантов Мошонкина.

Другой лаборант прекрасно играл на гитаре. Сева на губной гармонике, а у самого Мошонкина оказался красивый баритон и абсолютный слух. Так что в результате получился маленький приветственный концерт.

Потом Барченко с Михаилом Яковлевичем принялись обсуждать перспективы развития детекторных радиоприемников, женщины о чем-то своем ворковали в дальнем конце стола, Леша с Жорой и лаборант- гитарист по имени Иван бросились помогать Тамиилу устанавливать тяжелую трубу телескопа на треногу. А тот все сокрушался, что буря не утихнет и завтра будет пасмурно.

— И все коту под хвост, — ворчал он.

— Не… — успокаивал его Леша. — Распогодится.

Но Кондиайн почему-то не верил своему новому другу.

Между тем Кузминкин с Севой решили выйти на воздух покурить, как вдруг чекист встрепенулся:

— Александр Васильевич, а где Юля?

И в этот момент в стену ударила первая снежная бомба.

Ветер взвыл в трубе жарко натопленной печи, и по стеклу оконца наждаком прошелся легкий скрежет. Это своими шершавыми лапами царапнула город давно обещанная буря.

— Юля? — отвлекся от интересного обсуждения Барченко.

— А кто это? — тихонько спросила Ольга, но Наташа только отмахнулась от нее и в тревоге вскочила с табурета.

— Она уже с полчаса как вышла. Я думала, по нужде, — сказала Маркова и прихлебнула «Северного сияния».

— Вот ведь! — Кузминкин привычно заложил за ухо самокрутку и накинул на плечи кожанку. — Я поищу.

Обитая собачьим мехом дверь, придавленная порывами ветра, поддалась с трудом, но чекист с ней справился и выскочил наружу.

Ему на мгновение показалось, что буря только того и ждала. Снежный заряд ударил в Степана и чуть не опрокинул. Но моряк есть моряк, пусть даже и бывший. Кузминкин удар сдержал.

Он быстро огляделся, но кроме какого-то местного аборигена, который издали с любопытством разглядывал приезжего незнакомого человека, в будущем Лопарском переулке никого не было.