Неизвестное о Марине Цветаевой. Издание второе, исправленное

В «Вечерний альбом» юная Цветаева включила 111 стихотворений, помещенных в три раздела и написанных в 1908–1910-е годы: 1) Детство; 2) Любовь; 3) Только тени и посвятила блестящей памяти художницы М. Башкирцевой. Дневниковость первой книги, перекликавшаяся с дневником Башкирцевой, станет отличительной особенностью цветаевского стиля. Само построение сборника, эпиграфы, предваряющие разделы, дают представление о круге чтения юного автора, о романтической направленности сборника. Еще одна важная особенность: Цветаева уже в композиции первой книги пытается дать «путь», взросление своей души и отстоять ее «мир», населенный «тенями» настолько же прочно, как и реальными людьми. Конечно, «Вечерний альбом» — полудетская книжка, но в ней — Цветаева царств, сказок, мечтаний, снов первой любви, первых признаний, молитв, бесед с луной и «тенями». Среди стихотворений, вводящих в мир будущей Цветаевой, назовем «Первое путешествие», «Наши царства», «Маме» (1 раздел); «В чужой лагерь», «Связь через сны», «Зеленое ожерелье», «Оба луча», «Наши души, не правда ль, еще не привыкли к разлуке?..» (2 раздел); «В Париже», «Молитву», «Анжелику», «„Прости“ Нине», «Еще молитву» (3 раздел). Названные стихи представляют внутренний мир молодого поэта, предсказывают взрослую Цветаеву — от «Вёрст» до «После России». «Разве можем мы те хризолиты / Придорожным стеклом заменить?/ Нет, не надо замен! Нет, не надо подделок стеклянных!» (1, 84) — могла бы воскликнуть Цветаева и в 18-ом, и в 20-м, и в 25 году, тоскуя о подлинности собеседника! «Дай понять мне, Христос, что не все только тени, / Дай не тень мне обнять, наконец!» — двустишие «Вечернего альбома» выражает чувства Цветаевой периода «После России» (1922–1925). «Но неизменной, как грусть остается, связь через сны» (I, 81), — признание, сохраняющее свою значимость на протяжении всего творчества. Цветаевой неизменно были свойственны «преданность лучу» («Вокзальный силуэт»), верность мечте и романтико-мистическим переживаниям, ощущение двух измерений бытия. Двоемирие можно заметить и в ее первой книге. Деление «Вечернего альбома» на три раздела связано с тем, что Цветаева попыталась разграничить детские, лунно-теневые и любовные напевы внутреннего мира. Три раздела — три грани, воплощающие взросление, — сохранит она затем в сборнике «Волшебный фонарь». Но «Версты» — 2 будут двухчастными, сборник «Психея» фактически весь построен на циклах (их десять). «Ремесло» поделено на две части хронологически. Сборник «После России» подразделен на две тетради хронологически и тематически, по направленности второй его половины вглубь себя, без надежды на диалог читателем. Надо отметить, что, начиная с первой книги, Цветаева всегда видела композицию сборника, переводила лирический опыт сердца и ума в «сюжетный» мир книги[530].

Обратимся к стихотворению «Молитва», написанному в Тарусе в день семнадцатилетия, 26 сентября 1909 года. Цветаева требовательно, пламенно, дерзко, обращаясь к Христу, мечтала обо всех дорогах сразу:

Христос и Бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда
Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, Ты не скажешь строго:

— «Терпи, еще не кончен срок».
Ты сам мне подал — слишком много!

Я жажду сразу — всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,
За всех страдать под звук органа

И амазонкой мчатся в бой;

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед, сквозь тень…
Чтоб был легендой — день вчерашний,
Чтоб был безумьем — каждый день!

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след…
Ты дал мне детство — лучше сказки
И дай мне смерть — в семнадцать лет!