Неизвестный Пушкин. Записки 1825-1845 гг.

Затем Императрица-Мать подозвала нас «неразлучных» (то есть Стефанию и меня) и Александрину Эйлер и представила нас Государю, Государыне, Великому Князю Николаю Павловичу и Великой Княгине. Государь спросил Стефанию:

– Есть у вас известия от вашей матушки?

Она ответила:

– Нет, maman ничего не пишет, но я видела Л. (опекун молодой Радзивилл), он сказал, что maman здорова и путешествует очень далеко[187].

Государь спросил ее:

– А вам хорошо здесь? С кем вы дружнее всех?

Стефания ответила:

– Да! Мне очень весело, а больше всех я люблю Сашетт.

Тогда Государь обратился ко мне:

– Это ваша подруга?

Я ответила:

– Да, мы всегда вместе.

Тогда он сказал мне:

– Я знал вашу бабушку, я обедал и ночевал у нее, когда ездил в Одессу; там я видел и ваших родителей. Ланжерон навешает вас?

Я ответила:

– Да, по воскресеньям.

Затем Государь спросил меня:

– Кто ваш крестный отец?

Я ответила:

– Герцог; он крестил и Шарля[188] вместе с королевой Каролиной. Моя крестная мать – Императрица Мария Феодоровна.

Государь сказал:

– Крестный отец ваш – я; Ришелье только замещал меня, так как меня не было в Одессе. Значит, у вас два крестных отца.

Это меня удивило; я не знала, что можно иметь двух крестных отцов. Затем Государь сказал мне:

– Ваши братья будут военными; ими довольны в Пажеском корпусе, они очень хорошо ведут себя.

Он спросил меня, люблю ли я Дальгейм[189]. Я ответила:

– Да, они очень добрые, и Вальмон также.

Затем Государь сказал Ал. Эйлер:

– Вы имеете честь происходить от великого ученого Эйлера. Вы любите математику?

Мы рассмеялись, потому что Государь угадал. Он спросил нас: чему мы смеемся? Я рассказала ему «по секрету», что мы зовем Александрину m-lle Raison, что она настоящая lady Sensée и что она занимается геометрией и решает в уме задачи, что она не ненавидит учителя арифметики и готовит уроки за подруг второго отделения; она такая ученая.

Александрина очень сконфузилась и вся покраснела. Государь сказал ей.

– Браво, m-lle Raison! Нечего краснеть, напротив, это очень хорошо. А кто же это lady Sensée?

Александрина была очень сконфужена и заговорила так тихо[190], что уже Стефания объяснила, что lady Sensée – ученица m-lle Bonne в «Le magasin des fées» («Лавка фей» [фр.]), молодая особа, не делающая никогда глупостей.

Императрица спросила Александрину, любит ли она музыку и какие книги она предпочитает. Александрина ответила:

– «Esther et Athalie» («Эсфирь и Аталия» [фр.]) и «Les petits émigrés» («Маленькие эмигранты» [фр.]).

Императрица сказала ей:

– Я очень восхищаюсь Расином.

Потом она спросила меня и Стефанию, какие книги нам нравятся. Мы ответили:

– «Les veillées du Château» («Вечера в Шато» [фр.]) и «Le magasin des fées» («Магазин феи» [фр.]).

Затем Императрица-Мать сказала синьоре Каталани:

– Вы доставили нам большое удовольствие, мы благодарим вас.

Синьора Каталани приложила руку к сердцу и ответила:

– Для меня, Ваши Величества, это большое счастье и честь.

Она говорит точно синьор Кавос[191].

Из дворца привезли ужин даже и для нас. Было мороженое, конфекты, и в нашей столовой зажгли большую люстру. Царская фамилия ужинала в большом салоне начальницы вместе с maman Брейткопф. В столовой начальницы ужинала свита, инспектриса, наши классные дамы, учительницы французского языка, учителя, синьора Каталани и синьор Кавос. Дежурные классные дамы и пепиньерки ужинали с нами, что нас очень забавляло[192].

Горничные передали нам, что лакеи Государыни прислуживали у начальницы и у инспектрисы и что стол был убран цветами, как во дворце.

После ужина Их Величества опять пришли в большую залу и разговаривали с большими. Сильфида говорила с нами и сказала, что приедет к нам на экзамен. Она спросила нас, любим ли мы цветы и птиц, потому что она сама очень любит и цветы, и птиц. Стефания сказала ей, что у m-me де Нагель есть говорящий попугай, а я сказала, что у швейцара есть очень хорошо поющие канарейки и что в саду у нас есть цветник.

Генерал Милорадович подошел поговорить с нами. Он сделал три ошибки во французском языке. Я поймала его. Он принял чванный вид, тряхнул эполетами и сказал: «Вы, милое дитя, большая шалунья». Стефания отлично представила нам его потихоньку, в дортуаре. Маленькие были очень довольны генералом Милорадовичем, потому что он показывал им свои часы с боем. Он сказал, что получил их в подарок от Государя. Мне кажется, что Милорадович очень добрый старик, только смешной своей важностью.

Великий Князь Николай Павлович не разговаривал с нами, он очень серьезный. Он говорил с отцом Наумовым, с аббатом де Лош и с учителем русского языка в старшем классе.