Некоронованный

Аранарт, как послушный ученик, представил. Н-да, чего и ждать от Саурона, кроме кошмаров. (Да что же это, он всю жизнь теперь его Сауроном звать будет?!)

Прочтя на лице принца ответ, Садрон продолжил:

­– А ему пришлось столкнуться с нами, когда мы были вдвоем. Это ли не чудо? Да, твой план – несмотря на недостатки, хорош. Но чтобы мы всё сделали сами – сначала случилось чудо.

Аранарт молча согласился.

– Так вот, принц. Прошу тебя…

Это прозвучало как «если ты этого не сделаешь, ты достоин презрения».

– …впредь уцелевай не чудом.

А трава, между прочим, отогрелась. Надеюсь, к вечеру мороз не ударит, лошади смогут кормиться сами.

И лорд Садрон снова говорит серьезно, от сердца:

– Какое нам нужно чудо – ты знаешь, принц. Одно на всех.

И язык не повернется сказать «я не знаю, как это чудо сделать». Он прав: ты знаешь. Просто пока не понял.

На смерть

Третир скакал на юг, и земля гулко откликалась копытам его коня.

Земля в это время года должна быть вязкой, а то и вовсе непроходимой от дождей, но вот – комья грязи скованы морозом, копыта разбивают лед луж, и он острыми кусками летит во все стороны. Удобно скакать по такой земле.

Еще удобнее вести по ней войска. На штурм наших крепостей.

Гонец мчался предгорьями, опасаясь спускаться ниже. Вдруг окажется, что с востока идет еще одна армия, нацеленная на них. Да, отряды Аранарта, Садрона, его сына Ринвайна и других, о которых рассказывают самые невероятные истории… рассказывали, пока в горах было тихо, – да, эти отряды заманивают врага в ловушки, обрушиваются из-за спины… пока против нас были отряды. Пока из Ангмара ни пришли тысячи орков.

В паре крепостей Третир менял коня. Рассказывал о лавине врагов, обрушившейся на север. Его благодарили – молча, одним кивком. За спасение жизни громких слов не надо. Они готовились к удару, а он гнал и гнал коня в Форност.

И наконец предстал перед князем.

– Северные Врата? – спросил Арведуи. Он не знал этого человека, не мог знать, из какой крепости тот, но понятно же сколько дней скакал, а значит – нападение на севере, откуда не ждали, там только пустоши и больше ничего, одно зверье и водится, не выдержит там долго человек…

А орк – выдержит. Что орку северные камни и ветра.

– Глосхелет, – выдохнул гонец.

Князь взглянул на него огромными глазами, с его языка чуть не сорвалось «Как – Глосхелет?!», но вопрос не прозвучал. Бои идут под Белой Шкурой. И это значит…

Третир говорил о том, как орки подступили к крепости, об их числе, рассказывал об обороне, просил помощи, Арведуи слушал, кивал, говорил то, что князь и должен сказать гонцу, он даже принял решение, кого и как послать туда…

… Глосхелет. Значит, всё, что севернее, уже в руках Моргула. Северные Врата. Малые Врата. Взяты. Или осаждены, но так, что мальчишки, его мальчишки даже о помощи попросить не могут. А он не может послать им подмогу – если орков действительно такие тысячи, то к Северным Вратам не пробиться. Даже если есть к кому пробиваться.

Ондомир. Алдамир.

Как же так…

Он был уверен, что отправил их в самое далекое от войны место. Что удар придется на Форност. Что в этих крепостях на самом краю арнорских земель мальчишки будут чувствовать себя при деле, не станут страдать, что их не взяли ни в отряд к брату, ни к Садрону…

Взяты или осаждены. Бои много южнее.

И ведь не именами погибших их назвали. В память, да. Но иначе. Чтобы судьбу не накликать.

А если бы их звали иначе? Король-Чародей не начал бы войну там, где его никто не ждал?

– Голвег.

– Да, мой князь.

Командир следопытов был при нем. И часть его легендарного отряда. Как разведка они были уже не нужны: враги находились сами и прибывали, как вода в половодье. Следопыты стали незаменимыми связными. Гонцами, которые дойдут. Что бы им ни встретилось – дойдут. И вернутся.

– К Аранарту. Мой приказ: путь отдаст командование отрядом кому считает нужным. Его отряд – в Глосхелет. Помочь осажденным пробиться, и всем уйти в горы. Крепость не удерживать.

Голвег кивает: то ли «понял, исполню», то ли одобряет решение князя.

– А Аранарта ко мне.

– Будет исполнено, князь.

Ни слова о младших принцах. Что уж тут говорить… Не ждали с севера, не ждали. И он не просчитал этого. Его вина.

Следопыт уходит, чтобы почти сразу вернуться. А гонец помчится к наследнику, понесет слова князя. Только слова, не письмо. Хоть и из любого пекла вернутся дерзкие ребята Голвега, а всё же осторожность превыше всего. Погибни гонец – никто не узнает, что и кому он вез.

Голвег возвращается и говорит:

– Мои разогнаны по схронам. Будут сидеть как мыши… до своей поры. И в восточных предгорьях, да и в западных немного. А те, что пока здесь…

– Уйдут в горы с армией, – кивает Арведуи.

– Уйдут, – эхом откликается Голвег.

Он хочет спросить князя, почему он не оставит Форност сейчас, пока это сделать легко, пока бои идут восточнее и, как теперь знаем, далеко на севере. Ведь ты решил сдать Форност – так сделай это! Дороги открыты. Чего ты ждешь?!