Некоронованный

– И поймут, что вождь от обычного следопыта отличается не тем, сколько у него вещей, – кивнул эльф.

Несколько раз он, взяв помощников, ходил в лес за соснами. Будущие кровати, стол, стулья и прочее. Пока он обходился общей мебелью для праздников – складной, выставляемой на улицу, когда все садятся за один стол. Но это ненадолго. Нарубят сосен, сложат их пока штабелем в пещере (вот и кровать на первое время: закрепить, выровнять ветками и лапником сверху и положить тюфяк), за год оно просохнет лучше некуда, а следующей зимой уже заняться.

Хэлгон, как и обещал, превратил лаз во вход в кладовую, так что можно было делать хорошие, добротные полки и переносить туда запасы.

Мяса сколько-то набито и прокопчено, с прочим ему помогут. Летом насобирают ему ягод, надо будет браги наварить. Благо, теперь есть в чем.

Домашняя жизнь медленно налаживалась. Не такая она и страшная, если присмотреться.

Но воздух дышит весной. И зовет прочь.

Хэлгона отправит на север (вдруг за зиму что-то серьезное?), а сам пойдет вниз по Седой. Пора назвать заботы их настоящим именем: нет никаких вестей, которые ему непременно надо получить самому, но многим, и особенно тем, кто немолод, нужно его присутствие.

Разговоры с людьми ни о чем – это тоже дела вождя.

А ему в награду достанется ветер арнорских троп.

Тропами Арнора

Ощущение правильности совершенного поступка было недолгим.

Он получал знаки, да. Знаки, что он на верном пути. Но их по всему Арнору найти можно. Верный путь – это хорошо. Но тот Знак, что позволит сказать «Мы сделали!», и никто не усомнится в истине твоих слов, – такой Знак в Арде один.

Но ты не находишь духу признаться себе в этом.

Это трусость.

Это самая обыкновенная трусость.

Делать вид, что всё в порядке, что все мечты осуществлены, что страна благополучна, что можно спокойно жениться и сказать «Наши цели достигнуты; будущее, о котором мы говорили, настало».

И это будет ложью.

Строить страну на лжи?!

А если набраться смелости… сказать о Знаке прямо. Знаке неоспоримом, таком, что будет виден всей стране, виден Элронду, Кирдану и прочим.

Или ты обретешь его – или ты столь же ясно узнаешь, что ошибся. И тогда…

Но до «тогда» далеко.

Хватит жмуриться, как испуганный ребенок. Надо назвать Знак по имени.

И решить, что тебе дороже: знамение о судьбе Арнора – или воля твоего отца.

…так вот позавидуешь сыновьям Феанора: им не приходилось выбирать между путем за сокровищем и отцовской волей!

А что делать ему?!

С Хэлгоном он не делился. Во-первых, не стоит говорить дружиннику Келегорма о сокровище на севере, которое необходимо вернуть, во-вторых и главное, Хэлгон всё равно ничего не посоветует. Хэлгон не умеет возражать. Обычно это достоинство, но сейчас – нет.

И он пошел к Голвегу.

Шел, и в глубине души надеялся, что старый товарищ скажет «Не смей и думать о таком! Князь подарил это кольцо, подаренное назад не требуют!»

Голвег так скажет, и всё будет… в чем-то проще, в чем-то сложнее, но хотя бы перестанет раздирать изнутри.

Былой разведчик выслушал его и сказал:

– А ты прав. Кольцо надо вернуть.

Аранарт взвыл сквозь зубы.

– Оно наше, арнорское… – размышлял вслух Голвег. – Не место ему на севере.

– И я должен пойти против решения отца?! – рявкнул вождь. – Против его воли, высказанной более чем ясно?!

– Ну, не шуми.

– Придти к лоссофам и сказать «Нам нужнее»?! – наболевшее рвалось криком. – Так уже было некогда, Хэлгон это хорошо помнит!

– Не шуми, – тверже повторил Голвег. – Ты придешь к ним… не так.

– Я вообще не знаю, пойду ли я к ним, – он выдохнул и сник.

– Пойдешь, куда денешься.

Аранарт промолчал и отвернулся.

Голвег понял, что пора проявлять твердость. Наставлять Арамунда как мальчишку он был не готов, но раз надо – значит, надо.

– Аранарт. С того дня, как наше войско вышло из Мифлонда, ты совершал поступки, которые были… странными. Чтобы иначе не сказать. Но каждый раз я потом видел, что прав ты, а не те, кто называл тебя, самое мягкое, безумцем. Сейчас ты приходишь и говоришь то, что я сразу назову верным. Ну? И зачем ты упрямишься? Из чувства противоречия?

Вождь молчал.

– Да будь я моложе, я бы не уговаривать тебя стал, а сам на север пошел!

– Пойми, – тихо сказал Аранарт, – я не могу переступить через волю отца. Все эти годы я спрашиваю себя: что бы он сказал? одобрил? возразил? А ты мне предлагаешь пойти отчетливо наперекор…

Пришла очередь Голвега молчать и хмуриться.

– Не знаю, – буркнул он. – Я бы всё равно пошел. Кому там князь дарил кольцо? его уже нет. Кольцо у сына, у внука… они быстро мрут. Нужно оно им так, как нам? Сомневаюсь! Ну так и сменяй на пару острог получше.

– Его нельзя сменять на пару острог.

– Да не ценят они его!

– Дело не в них. Дело в нем. Отец отдал его так, как Финрод. «Пришлете, если будет нужна наша помощь».

– Дай им как знак любое другое кольцо! Колец у тебя нету?!

– Не могу, Голвег. Всё понимаю, но – не могу. У меня так мало осталось от него, а я уничтожу и это?

Разговор зашел в тупик.