Некоронованный

– Рад, что ты понимаешь меня, ­– кивнул Аранарт. – Мой народ возрождается после той страшной войны, и молодежь надо вооружать. Но мы таимся в наших лесах. Хорошую кузню не спрячешь.

Фрор шумно выдохнул, что, видимо, означало согласие. Но заговорил он хмурясь:

– Я не припомню за все века, чтобы гномы вооружали целый народ. Это не в наших правилах. Ты можешь поручиться, – это не было вопросом, – что вы не обернете наших мечей против нас. Твой сын может поручиться. Вы дадите слово за твоего внука. Но можешь ли ты быть уверен, что через пять, семь веков ваши потомки не изменят этому договору? У мечей долгий век. Дольше, чем ваш. Дольше, чем наш.

Он пристально посмотрел в глаза дунадану.

Аранарт откинулся на спинку кресла и сказал спокойно:

– Я не стану ручаться за моих потомков. Мне проще поручиться за моих врагов.

Изумление на лице гнома – зрелище незабываемое. Словно горные утесы взяли и передвинулись.

– Не только мой народ залечивает раны после войны. Орки в бывшем Ангмаре – тоже. И даже если наши народы разъединит ссора больше, чем некогда гномов и эльфов, через пять и через семь веков нам, полагаю, будет не до распрей с гномами. Отнюдь.

– Вам действительно очень нужно наше оружие, – пророкотал Фрор.

Дунадан молча наклонил голову.

– Но ты сказал о бывшем Ангмаре. Почему ты думаешь, что орки соберутся там? Ты ничего не знаешь о Мории?

– Я знаю о произошедшем в Мории так мало и смутно, – отвечал Аранарт, – что проще сказать, что я не знаю ничего. Трактирные слухи один невероятнее другого, а гномов мы, разумеется, не спрашивали.

– Большинство ушло с Траином на север, в Эребор, – тяжко вздохнул правитель, – но некоторые пришли сюда. Мы знаем от них.

По его тону Аранарт понял, что в Мории дела совсем не так плохи, как болтают подвыпившие купцы в трактирах Тарбада. Там всё гораздо хуже.

– Могу я узнать? – осторожно спросил он.

– Хочешь сам поговорить со спасшимися?

– Что они рассказывали? – нахмурился дунадан. – Что там было?

– Они говорили о тьме, простершей черные крылья, – Фрор рёк, не глядя на него. – О молнии без грома, поражавшей десятки тех, кто не успел бежать. О пламени, принявшем облик тела.

Аранарт пожалел, что отпустил Хэлгона в Гавани. Нолдор мог бы расспросить выживших, и узнали бы точно.

А даже если и узнают… что это изменит? Балрог это или нет, Мория потеряна для гномов. Еще повезло, что стольким удалось уйти.

И что это меняет в его расчетах? Надо понять…

– Когда это случилось? Новости до нас доходят плохо.

– Через пять лет после твоей войны.

Так сразу? Случайность? Странная случайность.

Аранарт покачал головой:

– Тогда, боюсь, ваше оружие нам понадобится еще больше.

– Мы будем менять его на меха, как и раньше, – правитель снова заговорил спокойным властным тоном. – Но делать это надо тайно. Если станет известно, что мы продаем оружие, на него могут найтись и другие покупатели. Не нужные, – он выразительно приподнял бровь, – ни вам, ни нам.

Брови у него густые, кустистые, просто самим Ауле созданные для того, чтобы их вот так приподнимать.

Дунадан задумался на мгновение. Сказал:

– Какой-нибудь домишко на западных выселках Брыля. Идет усталый гном с поклажей, дело к ночи, до трактира еще сколько… постучится в крайнюю дверь. Как-то так? – он вопросительно посмотрел на Фрора.

Подгорный правитель одобрительно кивнул.

– Тогда дай мне пару лет разобраться с этим. Ну и потом – в «Гарцующем Пони». Я пришлю Арахаэля. А ты того, кто теперь знает его в лицо.

– Кстати, – лицо гнома сложилось в нечто вроде улыбки, – не отправить ли нам их поохотиться? Твоего и моего? Им это будет хорошо. Нашим народам – тем более.

– Сколько я помню, – ответно улыбнулся Аранарт, – из здешних козлов получается очень вкусная… дружба.

Фрор расхохотался. Смеялся он громко, отчетливо и основательно, словно бил тяжелым молотом.

Аранарт понял, что можно переходить к главному. Только дождаться, пока гном отсмеётся.

– Если позволишь, у меня есть одна просьба. Для меня самого. Мне нужен мастер – сделать брошь жене. Только, – он сцепил пальцы, – это должна быть не обычная брошь.

Глаза гнома сверкнули интересом.

Дунадан коротко рассказал о старении Риан.

– Если твоя жена совсем отказывается от украшений, – Фрор запустил пальцы в бороду, – то она очень, очень серьезно больна.

– Ты понимаешь, как мне нужна эта брошь, – тихо сказал Аранарт. – Называй любую цену, я заплачу ее.

– Цену? – пророкотал гном. – И во сколько же ты ценишь молодость своей жены? Чем ты готов платить? Мехами? Или для такого найдешь и золото?

– Я не знаю. Что скажешь.

– А почему я должен искать цену для бесценного? – ­ грозно вопросил Фрор. – Ты не брошь хочешь получить. Тебе нужно чудо.

– Да, – тихо подтвердил человек.

– Цена кусочку серебра – лисья шкурка и не из лучших. Для тебя унизительно было бы заплатить это. Для меня оскорблением было бы принять такую плату.

Аранарт медленно кивнул.

– А цена чуду… – продолжал рокотать Фрор, – цена ему одна. То, что переживет и тебя, и твою жену, и мастера. Цена чуду – слава.

…вот и верь после этого рассказам о недалеких и жадных гномах.