Некоронованный

Аранарт никуда не отправлял его. Гонцов достаточно, если понадобятся. А Хэлгона сейчас тревожить не стоит. Не пес же он в самом деле: бегом туда, бегом обратно… Пусть отдохнет. Пока сам не скажет, что засиделся. Или не случится что-то действительно важное.

Хэлгон то по многу дней проводил дома, то столь же надолго исчезал, и Риан хотелось спросить мужа, вернется ли эльф когда-нибудь.

Только сейчас они оба почувствовали, насколько нолдор – иной. Не почти-человек с бесконечным сроком жизни, а скользящий вдоль их судеб, сквозь времена, сквозь эпохи…

Дунадан иногда взглядом спрашивал эльфа, не хочет ли тот выговориться. Тот движением бровей отвечал одно и то же: нет.

А что он мог сказать?

Что сейчас, когда лицо Риан сияет тихим счастьем, сейчас ему кажется, что ее волосы не седые, а серебряные? Что в жизни этих супругов он видит отсвет судьбы совсем другой пары, где Она тоже хотела уйти, но Он не сумел удержать.

Сейчас – сумел. Вернул к жизни.

Почему это кажется таким важным? Важным – не для Аранарта и Риан, с ними всё ясно и он так рад за них… но важным для Финвэ и Мириэли?

Что бы ни произошло между этими двумя людьми, оно никак не изменит судьбы Короля нолдор и его первой жены. Ведь так?

Но кажется иначе. Он – смог – удержать.

Это оказалось возможным. Это свершилось. И… и что?

Хэлгон не знал и не понимал. Но ему казалось – он сейчас прикасается к чему-то настолько важному, что об этом нельзя говорить вслух. Ни с кем. Ни с людьми. Ни с эльдарами.

Разве что с Владыкой Намо. Когда-нибудь.

Апрельский дождь – дело неизбежное и в сущности неплохое. Земле надо напиться перед тем, как отдать все силы буйству лета, она словно труженица, что ловит последние дни отдыха перед новым тяжелым делом… дождь тихо льет, обложив леса и горы, он нескончаем – куда ни глянь, и все смиряются с ним, забившись в сухие убежища.

Не все.

Аранарт был твердо убежден, что дождь и грязь по колено – вовсе не повод заменять тренировки какими-нибудь занятиями под сводом пещер. Дунаданская молодежь была с ним всецело солидарна. На их лицах просто-таки читалось гордое «Да мы с Королем в любую погоду…»

Хэлгон вернулся днем и сейчас сидел возле очага с Риан. Уже смеркалось, и ужин был давно готов, но Аранарт всё не приходил: балуя гордость своих воспитанников, он продолжал их мучить. Нолдор понимал, что еще немного, и придется идти звать его.

Не пришлось. Король изволил явиться, насквозь промокший, грязный и довольный. Ушел переодеться в сухое. Наконец сел за стол.

– Вам пришлось ждать меня, прости, – виновато улыбнулся жене.

– Ты не успокоишься, пока они не упадут без сил, – качнула головой она, ставя перед ним дымящуюся миску.

– А они не упадут, – заметил Хэлгон. – Им гордость не позволит.

– Просто до лета у нас мало времени, – ответил Аранарт. – А летом им придется отдохнуть от меня. Даже если они против этого отдыха.

Рука Риан замерла.

– Ты собираешься уйти летом? – спросила она, пытаясь скрыть удивление и обиду. Уйдет? Почему вдруг? Ведь Хэлгон говорит, что всё тихо… Зачем ему уходить? И надолго? Неужели на всё лето? Да, конечно, он устал сидеть здесь… Уйдет… и почему он говорит об этом так, между делом?

– М-эм, – кивнул он с полным ртом. Прожевал и сказал: – В Ривенделл. Мы.

Ну да, понятно, что с Хэлгоном. И ей остаться одной… с малышами, конечно, но всё равно…

– Надолго? – она старалась, чтобы голос ее не выдавал.

– Хорошо бы на всё лето, но от Хэлгона зависит.

На всё?! Ну да, ему наверняка нужно о многом поговорить с Элрондом… конечно.

Обидно, но что же делать. И так он сколько лет дома… из-за нее, хоть и притворяется, что это не так.

Риан принялась есть.

Эльф при последних словах Аранарта вопросительно приподнял бровь.

– М-м, – снова ответствовал Король. – Если ты не поссоришь меня с Элрондом.

Тот пожал плечами: дескать, мы с ним вроде не ссоримся.

– Тогда отправляйся к нему и договорись. Хорошо бы он согласился принять нас до осени. И дал бы тебе пару лошадей. Не быстрых, а покрепче. Двоих на себе выдержать – это не под эльфом скакать. Ну и вторую под тебя и груз. Будет полегче, но ненамного. Боюсь, мы наберем с собой всячины.

– Аранарт… – Риан уронила ложку.

– М? – он посмотрел на нее с безупречно-искренним недоумением.

– Ты хочешь сказать, – она почти шептала, словно боясь спугнуть надежду, – что этим летом мы вместе пойдем… поедем в Ривенделл?

– Я так и сказал. Мы.

Он перестал притворяться и договорил с ласковой иронией:

– Какое из моих слов неясно?

И впервые за все десятилетия на этот вопрос был ответ.

Глаза жены засияли.

Видя, как она светится от радости, он корил себя, что не подумал о Ривенделле раньше, десять, двадцать лет назад… Ведь не было таких забот, чтобы их нельзя было бы отложить, не отговоришься, что был занят и нужен везде и сразу. Не был. Просто не подумал.

Что ж, лучше поздно. Хотя ничего и не поздно.

Хэлгон, для которого всё это было такой же новостью, как для Риан, осведомился: