Некоронованный

Скальник был местом особенным. Туда не дохлестывала волна домашних забот. Там, под огромным небом, дед и Хэлгон учили ее истории – если только можно скучным словом «учили» назвать их рассказы, прекрасные настолько, что не запомнить их с первого раза было просто невозможно. Там дед говорил об Искажении и Эстель, о пути эльдар и пути атани… оттуда ей был виден и Заокраинный Запад, и затонувший Нуменор… там она была принцессой рода Элроса, а не девушкой из Пустоземья, при гостях надевавшей шелк.

Июльская ночь теплая… зачем тратить ее на сон? в сердце любовь, впереди свадьба, и жизнь прекрасна.

А за дедом – как за каменной стеной. Он несокрушимее этого утеса.

– Когда-то Хэлгон подарил мне несколько месяцев жизни с твоей бабушкой, – говорит он. – Только я и она, и никаких иных забот. Приходит время отдавать долг. После вашей свадьбы мы с Хэлгоном уйдем. На полгода, не меньше. Хозяйничайте на свободе.

– Но…

– Я не спрашиваю тебя, Ранвен. Я нужен всем, а прежних гостей уже больше никогда не будет. По крайней мере, в ближайшие десять-пятнадцать лет. Тебе станет не до них. Так что уходить я потом буду часто; привыкни к этой мысли.

Она молчит и смотрит огромными глазами. Она об этом не задумывалась.

– Да, девочка моя. Новая жизнь – это прекрасно, но за нее всегда платишь старой. Ты десять лет ругалась, что никогда не знаешь, сколько человек сядет за стол. Теперь ты это будешь знать точно.

– Но ведь можно…

Он молчит. Просто молчит. Даже слова не тратит на возражение.

Все эти годы тебе казалось, что он тебя слушается. И не только он! А сейчас он спокойно молчит, и ты понимаешь, что проще сдвинуть эти скалы, чем изменить его решение.

– Да, Ранвен. Ты узнаёшь, что любила эту жизнь. Сердилась, возмущалась… а теперь ты говоришь «как же я буду без?» Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.

Он стоит и не предлагает ей сесть. Не тот будет разговор, что ведут сидя.

– Ранвен, почему ты не будешь наследницей?

– Потому что право…

Он качает головой:

– Я не спрашиваю тебя, что ты выучила. Я спрашиваю: почему?

– Потому что…

В ее глазах растерянность. Размышление. Понимание. Ужас.

– Но ведь можно что-то сделать?!

И мольба во взгляде: «Сделай, ты же можешь всё!»

– Что-то сделать можно всегда, – он невесело улыбается. – Можно начать войну сейчас, самим, мечтая о «малой крови». Дескать, истребим орков сейчас, пока их мало. Но никто из нас, даже Хэлгон, не знает горы так, как их знают орки. Кого-то мы перебьем. А остальные… остальные сплотятся. Вожака найдут… умного.

Июльская ночь теплая, но девушку пробирает дрожь.

– А может быть и еще хуже, – продолжает Король. – Кто-то из орков доберется до Мордора. И попросит помоги. И Моргул узнает о нас на несколько веков раньше.

– Зачем ты это говоришь мне?!

– Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива.

Счастлива?! Когда он сказал всё это?!

– Да, Ранвен. Я хочу, чтобы ты поняла: завтра счастья нет. Счастье только сегодня. Твои близкие живы? с тобой? будь счастлива. Если завтрашний день окажется счастливым, прими это с благодарностью. Если он принесет потери, прими как должное. Ты задумывалась над тем, что Борн – не из чистокровных потомков нуменорцев?

– Какое это имеет значение?! – вскидывается принцесса.

– Такое, что я – вдовец. Но твоя бабушка была моложе меня на тридцать лет. А Борн старше тебя на десять. Считай, сколько у вас времени.

Он веско замолкает.

– Ты жестокий..! – шепчет девушка.

– Я жестокий, – соглашается Аранарт. – Но я хочу, чтобы каждый день, что судьба позволит вам быть вместе, был бы для вас счастливым. Чтобы вы понимали, каким сокровищем обладаете. Сегодня. Сейчас.

Она сжимает кулаки. Хочется заплакать, но нет слез.

– Ты уже обернулась в прошлое и сказала «там было чудесно, но я узнала об этом только сейчас». Хватит одного раза.

– Замолчи… Пожалуйста.

Он прижимает внучку к себе.

– Девочка моя. Все эти годы ты играла в сердитую Хозяюшку, и я играл вместе с тобой. Может быть, напрасно. Поздно говорить об этом. Может быть, и Борну понравится играть в это. Но… сначала ему нужно понять, что это только игра.

Она прячет лицо у него на груди. Укрыться от того, что он на нее обрушил.

Он говорит ласково:

– У вас у обоих – характеры. Кремень и огниво. Столкнетесь – искры полетят. И как мне вас оставлять вдвоем? Спалите мне весь лес…

Шутит… разнес ее мир по камешку, а теперь – шутит.

– Да, и вот еще что, – снова холодный голос Короля. – Когда… решать придется уже твоему брату, может быть, для начала будет разумнее просто уйти западнее. Чтобы наши милые соседи с Мглистых Гор не знали, с кем имеют дело: с нами или с нашими друзьями с Ветреного. Так что не привязывайся к этой пещере. Это не дом. Это всего лишь пристанище. Твой дом ­– в твоем сердце. В том, как ты живешь со своими близкими. Твой дом у тебя не отнимет никто. А пещера… только пещера. Кроме гномьих украшений, которые можно продать в голодный год, и оружия, там нет ничего по-настоящему ценного. Ты слышишь меня?

– Да, – ее голос ровен. – Ты говорил о… об этом с моим братом?

– А как ты думаешь? – она слышит его улыбку.

– Почему ты такой жестокий?..