Некоронованный

Ты думал, что будешь делать, когда Лун вскроется. Что-то будешь… если переживешь эту встречу с гномами.

Они враги любым чужакам? Или Моргул тебя выследил и предпочел ловить чужими руками?

– Собери всех. Мы уходим сегодня же. До темноты.

– На юг?

– На север.

На юг пойдут арнорцы, ищущие спасения. А Моргул… если знает, что князь Артедайна в Эред Луин, пусть теперь ловит их там, где никаких арнорцев нет и быть не может.

Гномы могут выследить их. Но вряд ли рискнут напасть на открытом пространстве. Вот и отлично.

– Князь, что делать с Минтором? Не здесь же оставлять… Дать ему… ну, побольше?

Решай, князь. С раненым вам не уйти от погони, если она будет. Минтор обречен. Бросить тут, дать макового молока, чтобы не проснулся, или взять с собой – дни его сочтены. Его вы не спасете. А себя погубите. И палантиры достанутся Ангмарцу… или здешним гномам.

Арведуи подошел к товарищу. Тот тихо лежал, одурманенный питьем, чтобы не чувствовать боли. Ровное и безысходное беспамятство. Но хотя бы не мучается.

Бледнее обычного, нет?

– Минтор, а жив ли ты?

Князь коснулся его щеки, потом потрогал жилу на горле.

Что ж, одним решением меньше.

Такхил и Дорот, самые сильные, по очереди несли палантир Амон-Сул.

Спустились, но держались предгорий – огромная равнина между истоком Лун и ее притоком, имени которого никто не знал, уже наверняка превратилась в болото. Здесь же можно было идти по камням, а земля еще оставалась промерзшей.

Ели только то, что унесли с собой из пещеры. Костров не разжигали, спали вповалку… да и не спало большинство. Так, напряженная полудрема.

В дозор назначали четверых, а уходило не меньше десятка: в такие ночи спокойнее всматриваться в серую мглу, чем пытаться заснуть.

Но гномов не было.

Потеряли след?

Предпочли не связываться?

Впереди ждет засада?

Однажды утром двое дозорных не вернулось. Их потом нашли. Обезглавленные тела.

Арведуи приказал идти восточнее. До предела сухого пути. Ночевать только на холмах, чтобы был обзор.

Никого.

День за днем и ночь за ночью – никаких гномов. Отряд снова шел на север.

Лалорн говорил, что здешние изгои слишком чураются друг друга, чтобы собрать дружину, которая могла бы расправиться с арнорцами. Похоже на правду.

Снова охотились, осторожно разводили костры.

Сколько времени прошло? Месяц? Два?

Уже давно весна, но здесь время остановилось. Конец зимы, стылый и пронзительный.

Под высоким склоном – замерзшая река.

Верхнее течение Лун.

Выдержит ли их лед? Или придется идти в обход, еще и еще севернее?

На том берегу гномов можно не бояться. На том берегу совсем нечего бояться… потому что ничего о нем не знаешь, и твоим страхам нет ни облика, ни имени. Это в среднем течении левый берег Лун – арнорский, а в верхнем… по льду они перейдут словно в другой мир. В мир, которого даже в детских сказках нет.

Если лед их выдержит.

Лед выдержал.

Волнами Мифлонда

– Стар я стал, чтобы с эльфами бегать! – выдохнул Голвег.

Следопыт очень хотел бы, чтобы эти слова были обычной шуткой, игрой, которую подхватывает собеседник. Но нет – ему действительно было не выстоять против Хэлгона, который настолько превосходил его в скорости, что всё воинское искусство дунадана было бессильно.

Это потомки Элроса, разменяв сотню лет, – мужчины в расцвете, а ему о таком и не мечтать. Так что пора учиться соизмерять силы. Он еще повоюет. Но эльфу с ним разве что в поддавки играть…

Ладно, разминаться можно и одному.

Эльф нужнее Аранарту.

Едва просыпаясь, принц шел сюда – во двор, огороженный для воинских упражнений. И уходил затемно. Он не требовал, чтобы спутники сопровождали его, – а только как его оставишь?

Голвег думал, что принц сто и тысячу раз прав: он не дает себе думать об отце и об Артедайне, днем – выбивая все мысли тренировками, и изводя себя так, что ночью спит как убитый. Никакой бессонницы и прочих переживаний.

Близкий бой и погоня, меч, копье и кинжал, стрельба из лука и искусство уклоняться от стрел, принесут фалафрим поесть – благодарю, нет – не заметит, один на один и один против двоих, быстро – на силу и медленно – на точность движений, а тело воет, мускулы кричат от усталости, только он еще с юности знает: на первый день больно – продолжай! на второй день еще больнее – продолжай, на третий день больно сил нет – стисни зубы и продолжай! а на четвертый день нет боли. Обиделась и ушла. Старое, проверенное знание.

День за днем. Как галька на морском берегу: все разные… и одинаковые, не отличить.

Сколько времени они здесь? Месяц? Меньше? Больше?

Кирдан уверяет, что когда найдут Арведуи, то владыка Мифлонда услышит своего капитана. Когда найдут… если найдут.

Прав Аранарт: с мечом надо бегать, а не мысли разные глупые думать.

Ночи стали коротки, так что как ни рано просыпался Аранарт, а было светло.

Хэлгон стоял у северного окна, смотрел на Лун и хмурился.

– Что? – спросил принц.

– Река обмелела, – мрачно отвечал эльф.

Голвег вскочил раньше, чем проснулся. Голоса в комнате – это было так непривычно, что следопыт испугался сквозь сон: вечная настороженность разведчика.