Некровиль

Пока он говорил, слова становились правдой. Да, это был сон. Жизнь, тело, воспоминания – вот на что следует положиться.

– Похоже на машину Типлера, – сказала Элена. – В основе которой лежит идея, что энергия, высвобожденная в результате Большого Взрыва, может запустить некое голографическое воссоздание всей Вселенной. Я полагаю, имея в своем распоряжении достаточно развитую нанотехнологию можно и впрямь построить точную копию вселенной, атом за атомом.

У Сола свело внутренности от леденящего душу ужаса. Она, конечно, не могла ничего знать. Немыслимо, чтобы она что-то помнила.

– Какой смысл строить точную копию?

– Ага. – Элена уткнулась щекой в колено. – Но вот в чем вопрос: это происходит впервые, или мы уже сидели вот так неоднократно, каждый раз чуть-чуть иначе? Это первая вселенная, в которой мы встретились, или нам просто так кажется?

Сол Гурски посмотрел на тлеющие угли, потом на звезды.

– Народ не-персе верит, что конец света наступил на третий день существования мира, а мы живем в снах второй ночи.

Воспоминания – исчезающие, как летние метеоры высоко над головой – подсказали Солу, что он уже говорил это однажды, в их будущем, после своей первой смерти. Он произнес те же слова сейчас с надеждой, что будущее не наступит. Всякое отличие, любая мельчайшая деталь отдаляли эту вселенную от той, где ему было суждено ее потерять.

Сломанный крест из тектопластика в тигровую полоску летел, кувыркаясь, в сторону созвездия Девы. Сол моргнул, прогоняя призрака. Тот поблек, как и прочие. Они исчезали быстрее, чем он предполагал. Надо кое-что проверить, пока и это воспоминание не ушло. Он выпутался из спальника, подошел к велосипеду, обессиленно лежащему на земле. При свете отсоединенного велосипедного фонаря проверил кассету.

– Что ты делаешь? – спросила Элена, сидя у костра. Их отношения начались недавно, однако Сол помнил эту мягкую настойчивость по вопросу, заданному в другой жизни.

– Проверяю трансмиссию. Что-то она мне сегодня не понравилась. Ненадежная какая-то.

– Днем ты ничего об этом не сказал.

Верно, подумал Сол. Я не знал. В тот раз – не знал. Кассета блеснула в свете фонарика, как будто одарила его зубастой улыбкой.

– Мы их замучили. Я как-то прочитал в журнале по велоспорту, что бывает такая штука – усталость металла. Кассета ломается напополам – хрясь, и все.

– На новеньких велосипедах за две штуки баксов?

– На новеньких велосипедах за две штуки баксов.

– И как же мы решим эту проблему в час ночи посреди пустыни Сонора?..

Опять этот многозначительный тон. Еще мгновение, Элена. Я должен убедиться, что дальше все пойдет как надо.

– Что-то я переживаю. Давай больше не будем подниматься в горы, пока не проверю трансмиссию. Вдруг сломается…

– Ну давай, говори уже, хватит меня бесить.

– Я не в восторге от завтрашнего подъема на гору Крови Христовой.

– Хм. Понятно. Ну ладно.

– Может, стоит поехать на запад, к побережью. Сейчас сезон китов, я всегда хотел на них посмотреть. И там очень вкусные морепродукты. Есть одна забегаловка, где знают пятьдесят способов приготовить игуану.

– Киты. Игуаны. Уговорил. Все, что пожелаешь. А теперь, раз уж ты окончательно проснулся, тащи-ка свой зад прямо сюда, Сол Гурски!

Элена встала, и Сол убедился в справедливости того, что заподозрил по ее позе. На ней была только короткая велосипедная маечка. Все хорошо, подумал он, когда схватил ее и повалил, со смехом и воплями, на спальник. И одновременно позабыл обо всем, даже о тех Эленах, которым не суждено было возродиться: о коротко стриженной заговорщице, жаждущей свободы, о четырехруком космическом ангеле. Они исчезли.

Звезды двигались по предопределенным маршрутам. Мотыльки и летучие мыши, обитатели кактусового леса, порхали в мягкой тьме, и глаза существ, которые на них охотились, блестели в свете костра.

Невыспавшиеся Сол и Элена все еще смеялись, когда с рассветом закрылись цветы на кактусах. Они позавтракали, собрали свой маленький лагерь и отправились в путь еще до того, как солнце полностью поднялось над вершиной горы Крови Христовой. Они выбрали западную тропу, уводящую от холмов и городка под названием Реденсьон, который прятался где-то там со своим грузом воскрешенного горя. Они ехали по длинной дороге, ведущей к океану, и утро понедельника было ясным, чистым и бесконечным.

Тайное место