Немец

Засыпая в своем номере в мюнхенском отеле «Кемпински» через несколько месяцев после тех событий, Антон еще раз поразился тому, насколько быстро они с Ральфом стали хорошими приятелями, даже друзьями. Возможно, их объединяло общее дело, оказавшееся далеко не простым и частным, как представлялось им в тот день, когда они гуляли по Донскому монастырю с «иноком» Михаилом.

Солнечный свет, заструившийся сквозь стеклянный купол, под которым располагались окна номера Антона, разбудил его около девяти часов.

Завтракая, Антон уже два раза поговорил с Ральфом по телефону. Тот застрял в непредвиденной пробке на подъезде к аэропорту. Они договорились, что встретятся прямо здесь, в гостинице.

На четвертом этаже «Кемпински» есть клубное кафе для «executives», а если по-русски, для топ-менеджеров европейских компаний, находящихся в Мюнхене по делам или проездом. Конечно, снять номер на привилегированном этаже может любой — не будут же у вас требовать выписку из трудовой книжки при регистрации? Оттого-то здесь реально столкнуться как с вице-президентом фирмы, производящей, например, чипсы, так и с депутатом нашей Думы или какой-нибудь парочкой, выбравшей отель в качестве промежуточной точки в романтическом путешествии.

Ральф приехал с опозданием на полчаса. Приятели тепло поздоровались.

— Давай, мой друг, угощайся, — Антон кивнул на полочки, заставленные всевозможными «утренними» закусками.

Аншлага в кафе явно не наблюдалось, что не мешало имевшим несколько печальный вид служащим зорко следить за тем, чтобы разнообразный ассортимент закусок и вина не иссякал. Все это, разумеется, было вроде как бесплатно, однако номер на четвертом этаже стоил дороже, чем стандартные комнаты в других частях комплекса.

— Спасибо, Антон, я ограничусь кофе. Хорошее место, очень уютное. Кстати, об уюте: поскольку ты привез из Москвы чудесную погоду, мы сегодня с тобой посидим на летней веранде «Хофброй»!

— Это мне по душе. «Хофброй» мне очень нравится. Но там, наверное, сейчас не протолкнуться… Можно и в «Августинер», пиво там замечательное. Опять же, шмальц лучший в городе именно в «Августинере». Если я ничего не путаю, конечно.

— Сказать тебе честно? Я там ни разу не был. Насчет того, что народу много… Верно, ведь сейчас время Октоберфеста. Но абсолютное большинство сегодня отправится «на лужок». Пробьемся в «Хофброй». Признайся, хочется пива с утра? Смотрю, кофе совсем не пьешь…

— Признаюсь — хочется. Кофе пока не в радость. Я вчера в «Шереметьево» пол-литра «Грантс» выпил, так как приехал часа за три до вылета и надо было время убивать. Потом еще тут, вечером, весь бар ликвидировал по случаю… В общем, серьезно поработал над собой, почти как ты в мае в «Ист-Весте».

— Ты об этом даже не вспоминай. Я был свиньей.

Они посмеялись немного, вспоминая тот вечер, милицейский уазик у монастыря и ресторан «Тапа де Комида» на Трубной улице.

Настало время собираться. Антон оставил Ральфа в кафе, а сам отправился в номер за вещами. Вернулся он озадаченный.

— В чем дело? — забеспокоился Ральф. — Тебя что-то расстроило?

— Да вот… — Антон поставил у столика свой вместительный коричневый портфель и начал проверять его многочисленные отделения. — Пропала записная книжка. Я утром тебе звонил и точно знаю, что оставил ее на столе. Хотя, конечно, бывает, что отключаются какие-то участки памяти, но…

— Поищи как следует. Может она не в портфеле, а в чемодане?

— Ума не приложу, куда она делась?

— Найдешь. В этой гостинице не воруют. Да и кому нужна обычная телефонная книжка?

— Все правильно, но ее нет нигде. Я всю комнату обыскал, даже в ванной смотрел. Да что там в ванной, в мини-баре проверил! Но я точно помню, она лежала на столе, когда я тебе звонил, потому что только там записан твой номер. Ладно, сейчас пойду посмотрю еще раз. Если книжка не найдется, то либо я сошел с ума на почве пьянства, либо у меня в номере был посторонний.

Через полчаса Антон выписался из отеля. В прозрачном лифте, где с помощью фотографий собора Василия Блаженного, сделанных с близкого расстояния, рекламировался сетевой партнер — «Балчуг Кемпински» в Москве, — друзья спустились вниз и прошли коридором к парковке.

«Пятерка» Ральфа неслась по автобану в направлении Мюнхена. Покосившись на спидометр, Антон спросил:

— А что, правда у вас нет ограничения скорости?

— Есть, конечно. Смотри, вон, впереди.

Ральф показал на табло, висящее над дорогой. Оно было похоже на те, что установлены на МКАД, только ярче. На табло светилась цифра «120».

— Нарушаешь, значит?

— Все нарушают. Мы же в потоке идем.

— Странно, а я думал, немцы — очень дисциплинированный, законопослушный народ, живущий исключительно по правилам…

— То есть прямолинейный такой народ, тупой, да?

— Да ладно, я серьезно. У тебя 200 километров в час на спидометре! Ты не подумай, мне нравится. Круто! Тем более, для твоего БМВ — это всего лишь разминка. Но если полиция?

— Полиция не любит, когда так. Если несколько раз попадешься, отнимут лицензию.

— Ясно. Выходит, немцы — народ нормальный. Я тебя понял.

Ральф рассмеялся.