Немецкая русофобия и её причины. Философия, история, политология

Потсдамская конференция не прошла без последствий. К Большой тройке, то есть лидерам Великобритании, Советского Союза и США, примкнула также Франция, постфактум принявшая достигнутые соглашения в их основных пунктах, и Китайская Республика во главе с Чан Кайши. Оба государства также участвовали в принятии важных решений и претворяли их в жизнь в своих зонах влияния. В классическом толковании международного права бумага, составленная по итогам конференции и именуемая обычно «соглашением», не является договором, а представляет собой «лишь» договорённость, определяющую общую позицию трёх ведущих держав и, начиная с 7 августа, Франции. Соглашение имело заголовок «Сообщение о Берлинской конференции трёх держав», что вводило в некоторое заблуждение относительно места проведения заседания.

Наконец, как партнёр, имевший свои вполне определённые пожелания, в этих переговорах участвовало правительство Польши. На конференции определилась конфигурация её западной границы, восточная же была установлена в результате ввода советских войск в Польшу 17 сентября 1939 года на основании германско-советских секретных соглашений и по существу совпадала с предложенной в 1921 году линией Керзона. В 1945 году польское государство сместилось на запад.

В первую очередь соглашение предполагало, что пострадавшие государства и народы должны стать лишь объектами влияния основных действующих сил мировой истории, хотя их границы значительно изменились в результате ялтинских предписаний. Территория Польши, в частности, должна была сместиться на двести километров на запад. Де факто принадлежность этих государств к сферам политического влияния держав-победительниц и их намечающимся блокам была предрешена. Политические предпочтения самих стран, их элит и народов, мало интересовали победителей. Определяющим было не мнение большинства или политический вес, а простой факт – где размещены и кому принадлежат войска, обеспечивающие действующий порядок. Несколько лет спустя Сталин выразил этот принцип в одной броской фразе: «Каждый вводит свою систему, куда входит его армия»[170].

Но самым важным было то, что за столом переговоров отсутствовали немцы, хотя от происходящего, как прямо, так и косвенно, зависела в первую очередь их судьба. Интересы участников встречи и их способы решения задач разнились. Наиболее сильное давление на собравшихся оказывали британцы, желавшие наконец узнать, как будет выглядеть соотношение сил в Европе в будущем, какие формирования будут возможны по ту сторону полученных линий фронта и демаркационных линий и кто к какому лагерю будет отнесён. Это же интересовало и Сталина, хотя в могуществе СССР сомневаться не приходилось – об этом свидетельствовала обширная военная оккупация востока, юго-востока и значительных частей Центральной Европы. Москве была известна склонность к крючкотворству другой стороны, до сих пор бывшей её союзницей. Тем не менее (и здесь, пожалуй, следует привести наблюдения ведущего югославского политического деятеля того времени Милована Джиласа), Сталин был обеспокоен – он «даже будучи союзником англичан, не забыл […], кто такие они и кто есть Черчилль. У англичан нет большей радости, чем нагадить союзникам. Во время Первой мировой войны они постоянно обсчитывали русских и французов. А Черчилль? Черчилль – такой тип, который, если не побережёшься, копейку у тебя из кармана утянет. Ей-богу, копейку из кармана! А Рузвельт? Рузвельт другой – он запускает руку только за монетами покрупнее. А Черчилль – и за копейкой»[171].

За четыре месяца до этого, в Ялте, в форме слегка анекдотичной, на салфетках (что, очевидно, было любимым занятием советского руководителя – вспомним секретные договоры с гитлеровской Германией в 1939 году) гла́вы антигитлеровской коалиции очертили зоны влияния держав. Тогда же был разработан и план конкретных действий по отношению к Германии. Все участники конференции молча сдали в архив планы полного уничтожения этой страны, подробнейшим образом обсуждавшиеся в течение последних двух лет. Эти проекты, особенно американский «План Моргентау», способствовали значительному усилению сопротивления со стороны немцев. По здравом размышлении, все договаривающиеся стороны признали, что разгромленная и обескровленная Германия, не имеющая возможности ни обеспечивать себя, ни выплачивать репарации, будет скорее обузой. Вместе с тем за эти недели стало ясно, что конец диктатуры Гитлера и его господства над Европой должен привести к установлению нового мирового порядка, в котором Германия должна будет найти своё место – на стороне Запада, Советского Союза или руководствуясь принципом достижения собственного совершенства.