Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

«Ценкер и К°» скупали в ту пору почти все их экспортные бумаги на Англию, Францию и Италию. Я и сейчас помню, как мы разом принимали от «Вальяно» 60 000–75 000 фунтов, три месячные тратты на Лондон, прима-векселя мы посылали на акцепт «Барингу» или другим лондонским банкам и Вестминстерскому банку, и только если акцепты были в порядке, секунда-вексель финансировался нами на Московской бирже. Крупнейшим нашим покупателем иностранной валюты был дом «Л. Кноп», которому приходилось покрывать не только собственную большую потребность в валюте на импорт хлопка, но и бóльшую часть обеспечения хлопка всех своих друзей – Морозовых, Хлудовых, Лепешкина898, Лямина и др.

С учреждением крупных банков и открытием их многочисленных филиалов этот бизнес тоже оказался потерян для Москвы, а с развитием экспорта зерна в Румынии, в Южной Америке с Буэнос-Айресом, в Канаде и т. д. российский экспорт зерна все сильнее уменьшался. Одесса постепенно ослабела, ее роль перешла к Новороссийску. Но крупные греческие фирмы ликвидировали свои дела и полностью перебрались в Лондон. Так, «Братья Ралли», «Вальяно» и др. поныне существуют в Лондоне, но не в России. «Луи Дрейфус» – крупнейший французский импортер зерна в Марселе и Париже.

Эфрусси переехали в Вену и обосновались там как банкирский дом, а позднее полностью переселились в Париж. Мишель Эфрусси, которого я в молодости хорошо знал, женился на дочери Альфонса де Ротшильда899.

В одном из писем Вы также спрашивали меня о появлении Ротштейна в России и о его карьере: в ближайшее время напишу Вам о нем, такому человеку можно посвятить целое письмо.

Далее, Вы спрашивали о Леве и Депре. Тот и другой были виноторговцами, en gros, détails и en grand900, как бывает лишь в такой стране, как Россия. Из Леве я знавал Егора Егоровича Леве901, последнего в семье. Его дед, вероятно еврей по происхождению, в начале XIX века, приблизительно в 1810 году, иммигрировал в Россию и занялся виноторговлей. У него было несколько дочерей и сын Жорж, возглавивший предприятие после него902. Одна дочь вышла за Жана Катуара903, откуда и ведет начало название фирмы «Вдова Катуар и сыновья».

Вторая дочь вышла за некоего фон Таля. Сын Жорж подолгу жил в Англии, много пил и оставил единственного сына, тоже Георга (я его знал) и прелестных дочерей, старшая, Елизавета, вышла за своего кузена Леона Катуара, вторая – за гамбургского банкира Шёна, третья – за де Гито из Франкфурта-на-Майне, а четвертая – за Карла Бауэра, старшего сына Луи Бауэра.

Депре – французского, точнее, бельгийского происхождения. Говорили, что он попал в Россию с Наполеоном, обосновался там опять-таки в начале минувшего века. Звали его Филипп, и свое дело он оставил сыну, Камиллу Депре904. Этот последний был другом моего отца, Генри Марка, Луи Боршара и др. и имел трех очаровательных сестер, в одну из которых был безумно влюблен Генри Марк и хотел жениться на ней, но старый Альберт Марк почел женитьбу сына на дочери кальвиниста мезальянсом! Позднее в Париже она ушла в монастырь. Остальные две вышли во Франции замуж, одна – за Багомале, другая – за д’Эйхталя.

Виноторговые дома «Депре» и «Бауэр» со временем очень разбогатели, например, у Депре к началу революции было 10 миллионов рублей во вкладах в московских банках, вина в погребах примерно на 9 миллионов рублей и два больших комплекса зданий в Москве. Все это в революцию пропало, и сыновья и дочери Камилла сейчас бедствуют в Париже.

Одним из старейших домов, импортировавших вино, были «Братья Елисеевы» (Петербург и Москва), кроме того, крупнейшие в России импортеры лимонов, апельсинов и южных фруктов. Дом учредили тоже в начале прошлого века, поскольку примерно в 1900 году они праздновали его столетний юбилей905 и получили дворянство. Три недели назад здесь в больнице для бедных скончался бывший глава этого дома Степан Елисеев906, парализованный, без гроша, а ведь перед войной в Петербурге состояние Елисеевых оценивалось приблизительно в 100 миллионов рублей.

В Москве старейшим немецким домом по импорту вина был «Кистер» – два брата иммигрировали из Брауншвейга в Москву в начале XIX века, наверно в 1820–1825 годах. Один брат открыл пансион907, второй основал виноторговый дом908. Этот последний выписал из Любека молодых виноделов. Одного звали Луи Бауэр, другого – Вильборн909.

Начальником конторы у него служил Фридрих Берман. После смерти Кистера Бауэр и Вильборн открыли каждый самостоятельное виноторговое дело. Вы, наверно, знавали их как виноторговцев. Оба магазина процветали и наряду с их предшественниками Леве и Депре стали первыми виноторговыми домами России.

Бауэр взял Фрица Бермана начальником конторы. Впоследствии Луи Бауэр стал испанским консулом, купил дом во Франкфурте, а также виноградники на Рейне и умер богачом во Франкфурте-на-Майне.