Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания

Прежде чем разместить акции на лондонском фондовом рынке, мне пришлось сломя голову мчаться из Англии в Петербург, чтобы добиться наконец от тамошнего правительства разрешения переоформить наши участки в Грозном на вновь образованную английскую компанию. Дело в том, что по российскому законодательству иностранцы или основанные по зарубежным законам фирмы имеют право использовать нефтеносные земли только по особому разрешению императорского правительства. До этого моя фирма S. S. & C° вела дела «Терского синдиката» на правах доверенного лица, которому поручено управлять чужим имуществом; эта правовая основа, разумеется, исключалась в отношении Spies Petroleum C°, поскольку она планировала эмиссию акций. Поэтому одно из условий регистрации созданного синдиката (так называемого under-writers385) состояло в том, что не позднее определенного срока, до которого нам оставалось всего четырнадцать дней, должно было быть предъявлено подписанное лондонским финансовым агентом российского Министерства финансов заявление относительно предоставленного компании Spies Petroleum C° разрешения.

Однако финансовый агент, господин Татищев386, до сих пор не получил из Петербурга никаких известий по этому поводу.

Итак, я поспешил в Петербург. «Хлопотать» – даже в таком ускоренном варианте – я уже успел научиться за десять лет своего пребывания в России. Я обратился к бывалому посреднику, родственнику тогдашнего товарища министра финансов Ковалевского387, с просьбой послать Татищеву в Лондон подписанную Ковалевским телеграмму определенного, сформулированного мною лично содержания. Мне удалось уговорить его взяться за дело388.

Я передал ему текст телеграммы с просьбой отправить ее не раньше чем через три дня, так как хотел – поскольку Татищеву совсем не обязательно было знать, что я уехал в Петербург, – вернуться в Лондон до получения им официальной телеграммы, чтобы подготовить его к этому. Побывав pro forma389 на приеме у Ковалевского, я, не мешкая, пустился в обратный путь.

Там выяснилось, однако, что в Петербурге выполнили лишь часть моих инструкций: телеграмма хотя и была отправлена в моей редакции, но еще в день моего отъезда. Таким образом, она прибыла в Лондон за два дня до моего возвращения, и Татищев заметил, что я предпринял в Петербурге конкретные шаги за его спиной. Он, конечно, не преминул недвусмысленно намекнуть мне на это обстоятельство: «Вы знаете, Георгий Романович, чудеса бывают и в наше время! Я часто месяцами жду ответа от Министерства финансов, несмотря на многочисленные напоминания. В вашем же случае я получил ответ на запрос, которого вообще не посылал!»

Однако дело было сделано: я вовремя получил сертификат, необходимый для under-writers.

Впрочем, Татищев до этого подвизался на дипломатическом поприще. Он был настоящий джентльмен. Не могу не упомянуть тот факт, что он в свое время, еще будучи молодым атташе при русском посольстве в Вене, стал для Иоганна Штрауса, написавшего оперетту «Летучая мышь», прообразом блестящего графа Орлова.

Не могу не рассказать еще один связанный со Spies Petroleum C° лондонский эпизод, потому что это наглядный пример английской веры в авторитеты, который ярко характеризует в глазах континентальных европейцев представление о чуждом нам английском образе мыслей.

Вследствие, возможно, не очень внятно сформулированного пункта договора по поводу требований бахметьевской концессии к Spies Petroleum C° между мной и мистером Брайсом случились разногласия. А речь как-никак шла, если не ошибаюсь, о 15 000 фунтов. Поскольку мистер Брайс был очень упрям, судебное разбирательство казалось неизбежным.

Не желая доводить дело до суда, я попросил одного из своих друзей порекомендовать лучшего лондонского адвоката. Тот сказал, что мне надо идти к «old Holms»390; он, мол, главный авторитет в коммерческих спорах. Я нанес визит мистеру Холмсу, и тот, несмотря на свои 70 лет, мгновенно схватил суть дела и верно оценил ситуацию. «You are right, Mr. Spies»391, – сказал он мне. Я поинтересовался, могу ли я донести его точку зрения до мистера Брайса. «Certainly you may do so»392, – ответил он.

Я воспользовался его позволением. Мистер Брайс (которого мистер Холмс, вероятно, уже известил о нашем разговоре по телефону) без лишних слов выписал мне чек на соответствующую сумму, потому что, как он пояснил, уж если old Holms считает, что я прав, то я и в самом деле прав.

58. Спад

Основав Spies Petroleum C°, я достиг апогея своей коммерческой деятельности в Москве. Очень скоро начался спад, вызванный крахом тульских медеплавильных заводов, а также многочисленностью моих предприятий вообще и моей неспособностью найти для каждого из них подходящих сотрудников. Только горький опыт научил меня лучше разбираться в людях.

Теперь, когда я через тридцать лет анализирую свою былую необузданную предприимчивость, начавшуюся в середине 90‐х годов, я нахожу ее вполне объяснимой, но непростительной.