Читаем Немецкий дух в опасности полностью

Стоит ли ожидать похожего спектакля в немецкой республике? Признаков тому все больше, и хорошо бы нам за ними следить повнимательнее. Печально, если нам придется проходить через такое же духовное смятение, вступать в такие же духовно-политические баталии, какие во Франции давно уже отгремели. Молодая и чрезвычайно плодотворная дисциплина была бы в таком случае дискредитирована, а все духовные энергии, которые могли бы пойти в творческом направлении, растратятся на затяжную позиционную войну291.

Следующее замечание Курциуса, тоже отсутствующее в «Социологии или революции?», посвящено претензиям отдельных наук на всеобщее значение – всепроникающий «социологизм» ставится в ряд с другими подобными примерами:

Нет ничего нового в том, что отдельная наука может раздуваться до универсальной. То же самое пережила уже зоология (по Геккелю), химия (по Оствальду), сегодня такую стадию проходит психоанализ; совсем недавно к универсализму подступала еще педагогика, но здесь попытка была совсем уж с негодными средствами. Империализм отдельных наук – характерная черта общей ситуации в нашей науке, которой остро не хватает философского осмысления и внутренней духовно-образовательной культуры. Это временное помутнение критического духа292.

Как можно заметить, здесь Курциус еще не связывает универсалистские претензии отдельных наук с левореволюционным подходом; напротив, он видит в этом эволюционную стадию, своего рода подростковое помешательство, через которое рано или поздно, в текущих – правда, неестественных, искаженных – условиях должна пройти любая многоуровневая дисциплина. Социология в этом смысле удивляет не тем, что она испрашивает для себя всестороннего значения, а тем, как быстро и как преждевременно она к этой стадии подступила293:

Очень странно, конечно, делать такие обобщения, когда речь идет о такой науке, которая – как социология – с трудом пока даже самоопределяется; в которой сочетаются самые разные исследовательские импульсы и познавательные цели; которая не может еще строго отграничиться ни от истории, ни от философии, ни от политологии294.

Далее следует первый фрагмент, перешедший из статьи в «Социологию или революцию?» (абзац, начинающийся со слов «Труд Мангейма я потому называю симптоматичным…»); обрамлен, правда, этот фрагмент иначе: завершается он словами «да, претензии у социологизма неимоверные, но – неизбежный вопрос – насколько они обоснованы и каковы вообще границы социологии?». Тему «границ социологии» Курциус снимает из названия и, как следствие, выводит и из этого абзаца. За этим следует крупный фрагмент, почти дословно воспроизведенный в книге: он завершается на словах «…как эпоха сплошной преемственности, не знавшая действительно существенных потрясений»295. В статье к этому добавлен такой вывод, удаленный из книжного варианта:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное