Немного зло и горько о любви

И это была единственная категория людей, которым я вполне осознанно завидовала: страдающие и благополучные одновременно.

Помню, я думала, что если все равно суждено страдать, то пусть это будет хотя бы не безобразно, пусть хотя бы вид стен, мебели, отражения в зеркале не добавляют к чистомустраданию лишней мути.

Среди соседок по палате встречались такие ухоженные женщины, одетые с некоторой изысканностью даже в больнице.

У них были другие мыльницы и другое мыло в них, полотенца были мягкие такие и нежно затканы розовым и салатным. Какие-то маленькие аксессуары лежали на тумбочках, мелькали в светлых пальцах: пилочка для ногтей с перламутровой ручкой, «ключница» мягкой шоколадной кожи, стеклянная баночка с кремом, особо тонкие носовые платки… даже тапочки у них были на танкетке, а то и вовсе мягкие туфли.

И хотя им приходилось терпеть болезненные процедуры и плакать от диагнозов, я им завидовала… им… и никогда мне в голову не приходило завидовать здоровым, радостным, успешным людям. Никогда… только страдающим и благополучным… словно я всегда знала, что страдание – моя константа, мое неотделимое, и хотелось лишь просто осветлить фон для него. «Пусть хотя бы фон будет светлым», – так уговаривала я Бога.

Лера помолчала.

– Я тут у тебя превратилась в такую женщину, представляешь?

Ты меня окружил-украсил столькими вещицами, я теперь словно актриса, загримированная для роли богатой дамы, – улыбнулась.

Я внимательно смотрел на нее, ничего не отвечая. Благодарить меня – это в ее положении несколько притянуто за уши, впрочем, пусть. Лучше так.

– Какое пьяное это вино – я болтаю без остановки, – смутилась.

– Ты пишешь что-нибудь в свой дневник?

– Да, много.

– А вот о людях, что звонят по объявлению, – ты слушаешь и пишешь о них рассказы?

– Ну, не совсем рассказы… так… портреты-фантазии…

– Не удаляй ничего, хорошо?

– Да зачем мне удалять…

– Хочешь, устроим на выходных шопинг?

– Да мне ничего пока не нужно, ты в прошлый раз столько всего накупил – я еще даже не все пакеты раскрыла.

– Да-а? Нет настроения?

– Нет, не в этом дело… как бы тебе объяснить… мне почему-то нравится вид этих лаковых бумажных пакетов с шнурами ручек. Он такой… избыточный и… праздничный.

Я снова внимательно смотрел на нее, потом наклонился, поцеловал в щеку и сказал:

– Спасибо, что позволяешь что-то делать для тебя.

Опять смутилась.

Не знаю, почему я так сказал. Это не мои коммуникативные формулы. Расслабился, видно. Нельзя. Надо сконцентрироваться и притянуть Машу назад. Для этого нужна твердость, а не сентиментальность.

Что до пакетов, то их было всего три: один с носками-гольфами из «Calzedonia», другой с домашним трикотажным костюмом из «Women's secret» и третий со всякими прибамбасами для душа из «LUSH». И что там, спрашивается, открывать? Странная, но милая девушка. Такие становятся дауншифтерами, даже если вполне здоровы и полны сил.

…Дождался, когда она уснет, и позвонил Лике.

– Что нужно для того, чтобы ее рассказы издали?

– Чьи? – не поняла Лика.

– Я о Лере.

– О… прости, что-то я туплю.

– Так что нужно? Кроме денег – они не вопрос.

– Нет, за спонсорские деньги издаваться – последнее дело, – возразила Лика, – надо предложить издателю какому-нибудь вначале. Рассказы у нее могут выйти дивные, я читала наброски к этим портретам ее, ммм… клиентов, возможно, кто-то возьмется напечатать. Ей будет приятно. А тебе это зачем?

– Мне хочется придать ей веры в ценность своего существования. Повысить ее котировки. И, если честно, я не представляю, что ее однажды не станет в моей квартире.

– Какими ты женщинами обзаводишься… летучими, – пошутила Лика, – вначале Маша выпорхнула, теперь вот этот эльф может улететь.

– Ликвидность этой затеи меня занимает, разумеется, но их нельзя сравнивать. Маша – это моя жена. А Лера – она… ангел.

Пустоту от ухода Маши она не заполнила, нет. Но что-то… проклюнулось во мне с ее появлением. Что-то недолговечное, но хорошее, чего раньше не было. Я инстинктивно борюсь с этим, разумеется, мне эти незащищенные места ни к чему. И в то же время боюсь, что с ее, ммм… уходом я утрачу это. Поэтому хочу, чтобы была книжка с ее рассказами.

– У нее ведь немного рассказов. Хотя… одна эта история с Сергеем чего стоит, а она ее записала, очень сильная эмоционально вещь, просто очень, протокол боли какой-то…

– Если рассказов мало, значит, будет небольшая книжка, неважно. Уникальный контент, все такое.

– Рассказы почти не издают.

– Найди кого-нибудь. Я уговорю. Заинтересую. Предоставь это мне. Просто найди человека.

– Хорошо. Я пришлю тебе пару имен и номеров телефонов. Но… ты бы разрешил людям по объявлению приходить к ней, а? И рассказов больше будет. Господибожемой, Влад, ты сорвал человека с места, держишь чуть ли не в заложниках…

– Я в курсе. Спасибо. Пока.