Ненастным апрельским днем...

Почтальон остался безучастным к нашему немому диалогу. Он забрал свой карандаш и вышел из холла, думая только о том, когда же, наконец, кончится его рабочий день. Уперев руку в узкую грудь, маячившую передо мной, я втолкнул Тома Монро в комнату и прошел вслед за ним, захлопнув дверь ногой.

— Давайте сюда,— сказал я и выдернул конверт из его онемевших пальцев.

Хорошо запечатанное письмо было липким от клея, а марок на нем хватило бы, чтоб уплатить подоходный налог.

Бросив быстрый взгляд в дальний угол комнаты, я увидел уже знакомую женщину в цветастом халате, шарившую под подушкой. Я подскочил к ней, стащил с дивана на пол, сунул руку под подушку и вытащил оттуда отличный «смит-вессон» 32 калибра. Магазин был полон и слегка испачкан темно-красным лаком для ногтей.

— Ну вот, что и требовалось доказать,— сказал я жизнерадостно.

Монро стоял не двигаясь и исподлобья смотрел на меня. В маленьких беспокойных глазах бился страх. Женщина с трудом поднялась на ноги, не глядя на нас, она присела на краешек кресла и закрыла лицо руками.

Взгляд Тома Монро быстро перебегал от жены ко мне. Наконец он разлепил тонкие пересохшие губы и хрипло выдавил:

— Какого черта вам здесь надо! Какого черта вы сюда вломились и хватаете чужое!

Я помахал конвертом у него перед носом.

— Говоришь, чужое? Но ведь и не твое, правда?

— Конверт принадлежит моему свекру. Я просто расписался за него.

— Кончай вешать лапшу на уши,— сказал я устало.— Со мной этот номер не пройдет. Ты позарился на кусок, который тебе не по зубам, Том. Пойми, убийство не для таких недоумков, как ты.

Не отнимая рук от лица, женщина надрывно застонала.

— Заткнись, Кора,— равнодушно бросил Том, глазами продолжая ощупывать мое лицо.— Убийство? Какое еще убийство? Это вы приходили сюда часа полтора назад и рассказали Коре об ее отце?

— Я ей ничего не рассказывал. Она все знала задолго до моего прихода. От вас.

— А вы попробуйте, докажите!

— Докажу, будь уверен! — сказал я.

Подложив револьвер на подлокотник дивана, я взглянул на конверт. На штемпеле значилось, что письмо отправили вчера из Нью-Йорка, на конверте корявым почерком был выведен обратный адрес: Б. Джонс, до востребования, Рэйдио-Сити, Нью-Йорк. Я вскрыл конверт и вытряхнул содержимое. Оттуда выпали три необычные на вид марки, завернутые в простую почтовую бумагу. Одна марка была круглая — черные буквы на бледно-розовом фоне, две другие — квадратные: оранжевая и голубая. На обеих — аляповатое изображение королевы Виктории. С такими даже открытку не отправишь.

Монро не отрываясь глядел на марки и кусал губы. Того и гляди хлопнется в обморок. Женщина смотрела на меня, нервно теребя край халата. Черты ее бледного лица исказила бессильная ярость.

— Ну что ж, все сходится,— сказал я.— Я еще два часа назад должен был догадаться, что здесь все дело в марках. Сколько они стоят?

— Не знаю,— ответил Монро неприязненно.— Их не мне прислали. Я их впервые вижу.

Я стряхнул марки с ладони в конверт и сунул его в карман.

— Не прикидывайся овечкой, дружище. Следил бы получше за своим тестем, может, все бы и обошлось.

— У вас нет против нас улик! Катитесь к черту!

— Если бы ты знал, дружище, сколько у меня улик. Довольно, чтоб хоть сейчас отправить тебя на виселицу. Нет, я не хвастаюсь. То, что я сделал, по силам любому полицейскому.

Я взял револьвер, взвесил его на ладони, сел на диван. В стекло монотонно стучали тяжелые капли дождя, было слышно как на кухне гудит холодильник.

— Ну так вот, друзья мои. Попробую воссоздать перед вами полную картину происшедшего. К некоему Б. Джонсу попадают в руки несколько редких марок. Незаконно. Он знает, что есть коллекционеры, которые охотно скупают краденые марки, и выходит на Амоса Спейна. Они созваниваются или списываются, и Джонс посылает Спейну марки. Каким-то образом — неважно, как — вы узнаете об этом. Марки уже отправлены, в пути их не изъять. Однако есть другая возможность. Ее-то вы и выбираете. Итак, сегодня утром вы встаете чуть свет и заходите в комнату старого Спейна. Он еще спит. Вы связываете его и, заткнув ему рот кляпом, оставляете лежать в кровати, а сами тем временем выходите в гостиную и ждете почтальона.

Но Амос Спейн не сдается. Он распутывает веревки, одевается и вылезает через окно по пожарной лестнице. Он понимает, что вы можете появиться с минуты на минуту, поэтому успевает надеть самое необходимое — лишь бы не задержали на улице за непристойный вид. Вот почему на нем не было носков и пиджак не подходил к брюкам.

Амос Спейн спускается по лестнице, и тут входите вы и видите, что комната пуста, а окно открыто. Выглядываете на улицу — Амос Спейн бежит без пальто и шляпы — и пускаетесь вдогонку. Схватить его на улице невозможно. Остается последняя надежда: подстеречь где-нибудь в безлюдном месте и прикончить. Убедительно излагаю?

— Все это одни слова,— сказал Монро хрипло.

— Слова,— сказал я,— лучшие друзья человека. Они нас кормят, женят, хоронят. Если хотите, могу прочесть о словах целую лекцию.

— Да пошел ты...

Я опустил револьвер, зажег сигарету и улыбнулся.