Ненастным апрельским днем...

— Видите ли, мистер Пайн, мы не вмешиваемся в личную жизнь наших клиентов. Но, насколько мне известно, миссис Спейн умерла. Впрочем, я могу и ошибаться. Мне точно известно, что мистер Спейн — человек довольно состоятельный, однако в настоящее время он, по-моему, отошел от дел.

Сунув бумажку с адресом в карман пиджака я встал и, надев пальто, сказал:

— Спасибо за помощь, мистер Грэндфилс.

Он кивнул, я направился к двери и уже поворачивал ручку, чтобы выйти, как вдруг услышал вслед:

— Послушайте, Пайн, вам действительно надо что-то делать с одеждой.

— И почем у вас костюмы? — спросил я, обернувшись.

— Думаю, сотни за три мы могли бы сделать для вас весьма недурную вещицу.

— За такие деньги вам придется сшить мне по две пары брюк к каждому пиджаку.

Его подбородок мелко задрожал, а из горла вырвалось что-то вроде петушиного клекота. Он смеялся. Я не стал ждать, пока он отсмеется, и, закрыв за собой дверь, через зал пошел к выходу.

V

Дом на Южной Набережной оказался длинным трехэтажным зданием из желтого кирпича. Возле него, вдоль длинного цементного бордюра стояло несколько машин. Я поставил свой «плимут» на свободное место напротив номера 8789.

Дождь лил как из ведра, так что, добежав до подъезда, я успел вымокнуть до нитки. Небольшой чистый вестибюль блестел медью почтовых ящиков, внутренняя дверь была заперта. На ящике под номером ЗС значилось имя Амоса Спейна. Я нажал кнопку звонка и спустя минуты три в репродукторе послышался женский голос:

— Да?

— Я не ожидал услышать ответ и, несколько озадаченный, спросил:

— Это миссис Спейн?

— Это миссис Монро, дочь мистера Спейна. Вы принесли почту?

— К сожалению, нет. Я из полиции, миссис Монро. Мне нужно с вами поговорить.

— Из полиции? Вы, должно быть, ошиблись номером. Что вам угодно?

— Мне нужно поговорить с вами лично. Откройте!

— Ну уж нет. Из полиции! Так я и поверила! А может вы грабитель!

— В такую погоду только грабить. Не валяйте дурака.

После недолгой паузы я услышал щелчок открывающегося замка. По устланной ковром лестнице я поднялся на третий этаж и очутился в красивом просторном холле. Одна из дверей была приоткрыта, и я увидел женщину в цветастом халате, с интересом меня разглядывавшую.

На вид — под тридцать. Злые глаза. Облако каштановых с рыжинкой волос. Высокая, стройная. Безупречно гладкая кожа, высокие скулы, надменный изгиб рта. Бабенка с характером.

— Так говорите, вы из полиции,— произнесла она, продолжая изучать, меня холодным, безразличным взглядом.— Какая прелесть. Зачем пожаловали?

— Можно зайти или сразу вызвать понятых?

Взгляд заметался, она закусила губу, несколько раз оглянулась и, подумав, сказала:

— Ладно, входите. Надеюсь, вы ненадолго.

Вслед за ней я прошел через небольшую прихожую в огромную, обшитую деревом столовую, в дальнем углу которой, рядом с дверью на кухню, стоял изящный обеденный стол. Красивые кожаные кресла, большой бархатный диван, лампы с цилиндрическими абажурами, коллекция курительных трубок на полке, старинный секретер, газовый камин с декоративными бревнами. В комнате было не прибрано, но видно было, что хозяин дома превыше всего ценит комфорт. Бросив пальто на пуфик, я устроился в одном из кожаных кресел.

— Не расслабляйтесь,— сказала женщина с неприязнью.— Я собиралась уходить. Вы вернули меня с полдороги.

— На улице дождь. В халате недолго и простудиться,— заметил я.

На ее лице четче обозначились скулы.

— Да что вы себе позволяете! Пришли сюда в остроумии упражняться? По вашим манерам заметно, что вы из полиции. Но мне хотелось бы взглянуть на ваши документы.

Я пожал плечами.

— У меня нет документов, миссис Монро. Я сказал, что я должностное лицо, но с чего вы взяли, что я из полиции? В принципе, частного сыщика тоже можно считать должностным лицом.

— Значит, частный сыщик? — Как я и ожидал, она заметно побледнела, потом, судорожно глотнув, с трудом разжала губы и тихо проговорила:

— Что вам нужно?

— Где Амос Спейн? — спросил я.

— Мой... отец?

— Да.

— ...Не знаю. Он ушел из дому рано утром.

— И не сказал куда?

— Нет. Мы с Томом спали еще, когда он ушел.

— Чем бы ни было вызвано ее смятение, ей удалось с ним справиться.

— Кто такой Том?

— Мой муж.

— Где он?

— Спит. Мы вчера поздно вернулись. А почему вы спрашиваете про отца?

— Присядьте, миссис Монро. Будет лучше, если вы выслушаете меня сидя. Я должен сообщить вам печальное известие.

Она не двинулась с места и продолжала смотреть на меня в упор. Наглость исчезла из глаз, теперь в них застыл испуг. Облизнув губы, она, наконец, произнесла:

— Не понимаю, о чем вы. Какое известие?

— Миссис Монро, вашего отца нет в живых. Он убит.

— Не может быть,— сказала она — пожалуй, слишком поспешно.

— Его опознали. Вероятность ошибки практически исключена.

Резко повернувшись, она твердой походкой подошла к журнальному столику и достала сигарету из зеленой эмалевой коробочки. Рука ее с горящей спичкой заметно дрожала, но лицо оставалось бесстрастным. Глубоко затянувшись и выпустив длинную струю дыма, она вернулась и непринужденно уселась на подлокотник дивана напротив меня.