Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 1

Юзик больше любил гулять, кроме того, ему приходилось помогать и дома по хозяйству. А хозяйство, как и семейство, у Ромашковичей было большое. Все дети этой семьи с ранних лет приучались ухаживать за домашними животными, обрабатывать огород и ухаживать за садом. Летом им приходилось вместе с нанятыми рабочими участвовать в уборке сена и урожая с полей. Сёстры Юзика по очереди доили коров, пололи грядки, работали в саду, на долю брата и отца оставалось кормление домашних животных, уход за лошадьми, доставка воды с Мокши, перевозка из леса сена и много-много других дел, о которых Боря и понятия не имел.

Дружба с Юзиком познакомила его и научила исполнять многие домашние дела. Бывая у Ромашковичей, видя, что все работают дома, он невольно принимался помогать другу – иногда из интереса, а чаще для того, чтобы Юзика скорее отпустили играть. У Ромашковичей существовало неписаное правило: пока дело не сделано – гулять и играть нельзя.

Таким образом, Борис научился запрягать лошадей, седлать их, ездить верхом в седле и без седла, купать и поить, задавать им и коровам сено, сбрасывая его в ясли с сеновала, возить из Мокши воду и самому наливать её черпаком из реки в бочку и многому другому, что потом очень пригодилось в жизни.

Когда он похвастался бабусе, что они с Юзиком ездили верхом поить лошадей, та пришла в ужас и чуть было не причинила мальчишке непоправимый вред, запретив делать подобные вещи. Но, пораздумав, запрещение отменила и только настойчиво просила, чтобы он был поосторожнее.

Утренний путь в гимназию, когда все торопились к началу занятий, был сравнительно безопасен, но зато возвращение из неё грозило неприятностями. Первая и почти неизбежная опасность подстерегала юных гимназистов около Саровского училища. Оно находилось напротив новых зданий гимназии, и только «синявки», как презрительно называли гимназистов ученики других учебных заведений за синевато-сероватый цвет их формы, выходили на Стрелецкую улицу, из двора Саровского училища вылетала ватага «духовников», или, как их ещё называли, «иезуитов» и «чернокнижников», многим из которых было лет по четырнадцать, и бедным «синявкам», особенно если их было мало, доставалось. Поэтому первоклашки старались выходить с гимназического двора группами по 10–15 человек, набив карманы кусками кирпичей, тогда «иезуиты» нападать не решались, а лишь кричали из своего двора разные дразнительные слова, на что «синявки» отвечали залпом кирпичей.

Иногда же приходилось дожидаться окончания уроков гимназистов восьмого класса и проходить опасную зону под их защитой.

Вторая опасность поджидала при выходе на Чистую площадь, на углу её находилось городское училище. Ученики этого училища носили чёрную форму и их дразнили цыганами. Они тоже недолюбливали гимназистов, устраивали засады и порядком колотили зазевавшихся одиночек.

После этих преград можно было идти спокойно. Спустившись вниз и перейдя базарную площадь, Юзик и Боря шли по своей улице, и здесь их тронуть уже никто не смел. Даже «иезуит» или «цыган», встретившись тут одиночке-гимназисту, был безопасен. Свои, жившие на одной улице – соседи, не только не нападали друг на друга, а даже защищали один другого. Это там, у дверей своих училищ, они враги, а здесь, у себя, трогать друг друга не полагалось. Этот закон соблюдался всеми мальчишками свято.

Исключение составляли лишь отдельные, почему-то не любимые ребятами дети. Например, сын священника Охотского – Колька, его лупили все, кому было не лень. По той же причине доставалось часто и Володьке Армашу, может быть, именно поэтому он и сидел дома или играл в пределах своего двора.

Кроме домашних работ, с какими Боря познакомился у Ромашковичей, познание которых доставило ему не только удовольствие, но и пользу, он у них же узнал ещё одно новое интересное занятие – шахматы. Как-то в дождливый вечер, когда уже закончились все хозяйственные дела, а гулять было нельзя, Боря, сидя у Юзика, увидел на столе знакомую шашечную доску, на которой стояли вырезанные из картона фигурки в виде солдатиков, и сказал:

– А ты говоришь, что в солдатики не играешь, а это что?

Юзик ответил:

– Это не солдатики, это шахматы, игра такая, они называются детскими. Настоящие шахматы вырезаны из дерева, я тебе их потом покажу, они у папы в письменном столе есть. Он в них играет со своим помощником. Но в эти тоже можно играть как в настоящие. Хочешь научу?

Боря изумился, он до сих пор ещё не слыхал о том, что есть игры, в которые играют и взрослые. А характер у мальчишки был такой, что он готов был учиться новому всегда, и хотя далеко не каждое, чему он учился, усваивалось им в совершенстве, но всё-таки представление об изучаемом он получал приличное.

Так произошло и на этот раз: вскоре он уже знал названия фигур, правила ходов, а через полчаса началась и первая партия. Конечно, назвать это игрой в шахматы было ещё трудно: никакого понятия о стратегии и тактике игры ни у Бори – ученика, да, пожалуй, и у Юзика – учителя ещё не было, но всё же с этого времени оба приятеля частенько встречались за шахматной доской.