Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

По неровной каменистой дороге быстро ехать было нельзя, но путники полагали, что часам к восьми вечера они успеют добраться до Шкотово. Можно было бы, конечно, подождать и до следующего утра, как и предлагал сделать Пётр, но Яков, помня о срочности полученного задания и мысленно уже поглощённый новой работой, с семейными делами торопился покончить как можно скорее. Побуждал его к отъезду и тот холодок, который в последнее время всё ощутимее возникал между братьями, и, как нам кажется, причиной его был всё же материальный вопрос.

Вероятно, Пётр Сергеевич опасался, что Яков, проработавший на заимке более двух лет, может потребовать за свой труд вознаграждение, а он считал, что уже то, что в своё время помог ему и его семье скрыться от белогвардейцев, является вполне достаточным. Был ли согласен с этим Яков, мы сейчас определить не берёмся, однако известно, что после того, как он уехал с заимки вместе с семьёй, получив с собой несколько добрых напутствий и более ничего, Яков и его жена чувствовали себя обиженными.

До Шкотово доехали без приключений, хотя добрались только к двум часам ночи. Красноармейцы помогли перетащить вещи и сонных ребятишек в дом. Семейство Алёшкиных, разместившись на кроватях и на полу, заснуло в своей новой квартире.

Дня три ещё Яков Матвеевич занимался устройством семьи, приобретая и изготовляя своими силами самую необходимую обстановку и хозяйственные предметы. Конечно, всё это было очень примитивным. Например, сооружение, заменявшее комод, состояло из нескольких фанерных ящиков, поставленных друг на друга и накрытых старым покрывалом. Таким же примитивным образом при помощи щитов из досок была сделана из одной солдатской кровати двуспальная. Люся спала на второй кровати, для маленьких приобрели брезентовые раскладушки. Вместо вёдер использовались большие жестяные четырёхугольные банки из-под так называемого китайского сала, к которым приделали из толстой проволоки ручки. Такой же примитивной была и остальная хозяйственная утварь.

Мы довольно подробно останавливаемся на этих особенностях оборудования жилья Алёшкиных потому, что впоследствии они очень поразили и удивили их старшего сына, который подобной мебели и хозяйственных вещей до этого не видел.

Закончив самые необходимые домашние дела, Яков Матвеевич передал все дальнейшие заботы о семье в руки жены, а сам с головой окунулся в свою новую службу. Используя знания, приобретённые в школе прапорщиков, и опыт, полученный за время пребывания на фронте, он очень скоро овладел необходимыми навыками работы военкомата и стал одной из главных фигур этого учреждения.

С начала 1923 года в Шкотово открылись две школы 1-ой ступени и одна 2-ой. С преподавательским составом было трудно, поэтому Анна Николаевна в начале января тоже приступила к работе. Она стала учительницей во второй школе 1-й ступени, находившейся почти в центре села. В этой же школе в третьем классе стала учиться и Люся, а сынишки оставались дома одни, за ними немного присматривала жена Писнова.

Более трёх месяцев Яков Матвеевич работал с таким напряжением, что захватывал не только вечера, но и значительную часть ночи. Ему часто приходилось выезжать в волости, организовывая ход призыва. Он сумел заставить подчинённый ему персонал отнестись к делу призыва с должным вниманием и энергией. Да и сам военком Плещеев принимал в этой работе большое участие. Благодаря этому призыв по уезду закончили досрочно и без эксцессов. В результате работу Ольгинского военного комиссариата отметили приказом по округу, многие служащие его, в том числе и Алёшкин, получили благодарности и денежные поощрения. Экзамен Яковом Алёшкиным был сдан!

Кроме работы в военкомате, Якову Матвеевичу вместе с остальным личным составом и работниками ГПУ за это время несколько раз пришлось участвовать в отражении налётов различных бандитов и хунхузов как на село Шкотово, так и на близлежащие селения. Руководя порученным ему отрядом красноармейцев, он показал себя не только храбрым, но и умелым командиром, чем ещё больше укрепил свой авторитет.

Безупречным отношением к службе он завоевал хорошее отношение к себе не только со стороны Плещеева и работников военкомата, но и представителей других шкотовских учреждений, и прежде всего, со стороны ГПУ, чему немало способствовали его дружеские отношения с Надеждиным.

Вскоре после приезда семьи Алёшкиных Надеждин привёз и свою жену. Она стала работать в той же школе, в которой служила и Анна Николаевна. Соседи подружились, и это, конечно, отразилось на взаимоотношениях Алёшкиных с остальными шкотовцами. Надеждин оказался весёлым, общительным человеком, любящим детей, а так как своих у него не было, то он при каждом удобном случае забавлял и развлекал соседских.

За работой и домашними хлопотами супруги Алёшкины почти и не заметили, как в Приморье пришла весна: сопки зазеленели, залив очистился ото льда, на базаре и в китайских лавчонках стали появляться первые овощи.