Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос

— Покрепче заприте ворота и двери, разве вы не слышите, что буря надвигается? То скрип доносится до слуха, то визг и скрежет, сотрясается земля, ветер рвет ставни и засовы. Будьте настороже, не допустите беды!

Рамин сквозь шум непогоды расслышал ее слова и понял, что лишился последней надежды. Пришлось ему и в самом деле повернуть коня и удалиться. Весь засыпанный снегом, озябший, несчастный, он ехал и говорил сам себе:

— О сердце, перестань терзаться из-за того, что облила тебя любимая презрением, — в любви такое частенько бывает, влюбленные постоянно испытывают унижения. Если ты сумеешь пережить это, то в будущем откажись совсем от поклонения прекрасным кумирам! Ведь ты — сердце свободного человека, а свободный не станет сносить гнет и несправедливость. Ты просто не влюбляйся, не заводи себе подруги, и огорчения минуют тебя. Ах, ведь знал я, что в красавице этой нет ничего, кроме высокомерия и притворства, ведь я наказывал тебе, сердце мое, не откровенничать с ней, не признаваться ей в любви несчастной… Ведь недаром говорят: «Даже птице лучше молчать!»

Удивительное дело, как не надоест обманчивому року дурачить нас! Порой он нас обрадует, порою огорчит, то приголубит, то злобой поразит, — этот мошенник играет нами, точно жонглер своими шариками… Да, если бы человека не одолевало своекорыстие, если бы не выбалтывал он, одержимый тщеславием, своих тайн, никто бы в этом мире не страдал от принуждения, ничья душа не томилась бы от гнета греха, люди освободились бы от пут и цепей, не гнались бы за ложной важностью и мнимым величием, не строили бы из себя невесть что, тогда и коварство судьбы было бы не страшно.

Когда удрученный Рамин покинул Вис, сам демон любви усомнился в силе своих любовных чар. А Вис, оставшись одна, раскаялась в том, что сделала, пожалела, что сама себе накликала муки. Набежали на глаза ее слезы, ливнем пролились на прекрасные ланиты, все лицо оросили. Рыдая, она приговаривала:

— Ох, сама я прогнала прочь свое счастье, своими руками сломала ветвь радости!.. Мой злейший враг — я сама, как же мне справиться с этим злоумышленником?..

Призвала на помощь кормилицу, стала ее теребить:

— Скорей, няня, поторопись, отведи от меня беду, уладь дела мои! И зачем только я такая непутевая на свет родилась?! Счастье мне прямо в руки шло, а я его во прах кинула! Загасила я свечу блаженства… Спаси меня, догони Рамина, подхвати коня его под уздцы, умоли всадника простить меня, верни его ко мне, или я умру!

Нянька полетела как на крыльях, не обращая внимания на непогоду, и привела отвергнутого возлюбленного назад к Вис. Луноликая предстала ему во всей красе: лик белее снега, кудри темнее ночи, а слезы из очей словно жемчуг отборный. Она нежно улыбнулась Рамину и сказала:

— О светоч избранных, ведь каждый бережет и отстаивает свою любовь, потому и не сдержалась я, невзначай тебя обидела. Но ведь и ты прежде обижал меня!

И она принялась уговаривать его, изящными речами стараясь смягчить его сердце и загладить свою жестокость. Но теперь заупрямился Рамин. Словом, они еще долго обменивались взаимными обвинениями и извинениями, долго препирались, пока не исчерпали все нападки, не опровергли все доводы. Но тут ночь подошла к концу, положив предел затянувшимся спорам, и в свете наступающего утра они вдруг увидели путь к прекращению раздоров: протянули друг другу руки и укрылись от недоброжелателей под сенью летнего дворца в саду. Там обнялись они крепко, очистили сердца от ржавчины разлуки и вновь предались блаженству свидания.

Ах, любовь, лучше бы человеку вовсе не знать тебя, но уж коли суждено тебе явиться, приходи в молодости! Какой прекрасной кажется тогда влюбленному его подруга, а вместе с нею и весь мир — с любовью всякое дело становится легким, нет ничего невозможного, и собственный жребий предстает человеку светлым и радостным. Но не каждому дано это испытать.

Рамин является пред очи Мубада

В любовных утехах месяц промелькнул для Вис и Рамина незаметно. (Не спрашивайте, как могли они предаваться радостям любви под самым носом у шаха Мубада, тот же оставался в неведении, — легенды не дают ответа на этот вопрос, а досужих домыслов наше повествование избегает. Не знал, не видел — и весь сказ!) Но вот появились признаки окончания зимы, и Рамин со вздохом сказал:

— Пора мне все же предстать перед шахом, дольше скрываться нельзя, не то владыка опять разгневается.

И Рамин прибег к хитрости: под покровом ночи он покинул дворец, ускакал далеко в степь, не замеченный стражами и привратниками, а на рассвете повернул назад. И когда утро было в разгаре, он подъехал к городским воротам весь в пыли, на усталом коне, выказывая утомление после долгой дороги. Слуги поспешили доложить шаханшаху:

— В столицу прибыл твой солнцеликий наследник и брат, он преодолел трудности пути, не зная отдыха, торопясь на встречу с тобой.