Неодолимая любовь: Иранский романтический эпос

Рамин вошел как был, в дорожной одежде, низко поклонился Мубаду, а тот очень ему обрадовался, принял ласково, стал привечать, о житье-бытье милостиво расспрашивать. Рамин отвечал со всей почтительностью и учтивостью:

— О великий государь, да пребудет с тобой навеки победоносное счастье, назло врагам твоим, на радость друзьям! Да не оставит тебя благодать Божья, да ниспошлет Он тебе и далее полное благополучие! Всем на свете я обязан тебе — ты дал мне власть, богатство и славу. Как же мне не скучать по тебе? Как снести разлуку с тобой? Я старался управлять страной по твоему наказу: в Горгане вместе с тамошними смельчаками избавил народ от волков, в Кухистане прекратил разбой и раздоры, в Сирии и в Ираке сокрушил я твоих недругов. Все блага послал мне Господь, кроме одного: счастье лицезреть славного шаханшаха. И вот почувствовал я, что оказался в когтях дракона грозного, а имя тому дракону — удаленность от шаха. И чтобы избавиться от этого страшного зверя поскакал я сюда, на встречу с тобой. Не вели меня казнить за своеволие!

Разумеется, Мубад просиял от таких льстивых речей, величаво улыбнулся брату и молвил:

— Ты поступил правильно и достойно, как подобает мужу благородному. Я тоже очень рад тебя видеть, погости у нас подольше. Сейчас, правда, зима стоит, за стенами дворца неприглядно и заняться там нечем, придется под крышей время коротать, но скоро скучная пора окончится, тогда уж мы с тобой повеселимся, поедем вместе на охоту, потешим молодецкую душу. А сейчас ступай в баню, смой пыль дорожную, одежду перемени.

Рамин с поклоном удалился, а шах в знак своего благорасположения послал ему богатые одеяния и подарки.

И вот снова потекла веселая жизнь: что ни день во дворце пиры, праздники, которые были столь любезны сердцу Рамина, а он при всем при том еще ухитрялся тайком встречаться с Вис, да так ловко, что никто при дворе их ни в чем не заподозрил.

Так прошли зимние месяцы, и вот снова весна раскинула свои шатры по долинам и холмам. Земля от радости расцвела словно сад, красотою с небесами сравнялась. Старый-престарый мир снова превратился в юношу с темными кудрями-фиалками, с румяными, словно тюльпаны, ланитами. А вся страна распахнула пред ним царскую сокровищницу, бросила к его ногам парчу и шелка, золото и драгоценности, мускус и амбру. Тысячеголосый хор пел гимны розе, которая выглядывала из-под полога листвы, зефир нежно перебирал кудри гиацинтов, нарцисс серебристой рукой поднимал вверх золотой кубок, приветствуя первые капли весеннего дождя, и животворные потоки омывали славный Мерв, неся обновление всей природе. В эту благодатную пору царь Мубад, которому душно стало в городе и томно, решил отправиться на охоту.

Шах созвал свою свиту, кликнул и военачальников, предводителей дружины царской, и объявил:

— Желаю ехать охотиться в Гураб! Постреляем там дичь, погоняем волков и вепрей, пустим собак и гепардов за ланями и онаграми, а то и хищников крупных живьем отловим для зверинца дворцового — то-то будет потеха!

Вис, услышав о намерении шаха, так и ахнула. Она сказали кормилице:

— Что ни день — новая беда на мою голову! Шах придумал в Гураб ехать, Рамина, конечно, с собой заберет, а я-то как же?.. Моя душа тотчас с телом расстанется, птицей за Рамином полетит. Ох, сразила меня весть эта, словно конь копытом по лбу ударил! Как же мне спастись от муки мученической, как постылой разлуки избежать? Нянька, скорей беги к Рамину, расскажи ему все да выспроси: что он собирается делать, как грядущую беду отвратить? Ведь его отъезд — смерть моя!..

Кормилица тотчас отправилась к Рамину, но для него это известие оказалось столь же неожиданным, прямо в сердце ранила его эта весть, а рассказ кормилицы о том, как огорчилась Вис, эту рану солью присыпал. Заплакал Рамин — ну, что ты скажешь, одни горести на его долю достаются! — а потом так молвил:

— Мне Мубад ничего об этом не говорил, может быть, еще обойдется? Если же прямо приказано мне будет, придется притвориться больным. Скажу царю, что ноги у меня заболели, что дорога мне тяжела… Какой из недужного охотник? Царь оставит меня здесь, а нам только этого и надо.

Кормилица передала эти слова Вис, и у той отлегло от сердца, печаль на ее лице сменилась радостью. Да только рано было радоваться, не все так получается, как задумано, судьба по-своему распоряжается, небесный свод не по желанию людскому вращается.

Выезд Мубада на охоту и новые трудности Вис и Рамина

Утром, едва солнечный луч позолотил вершины гор и набросил на землю ковер из самоцветов, раздались голоса дудок и труб, загрохотали барабаны, поднялась суета и толкотня среди всадников знатных и простых, и дружина и свита вместе двинулись из Мерва в степь, словно волны морские, набегающие на прибрежный песок. Благородный Рамин подъехал было к шаху с заготовленными отговорками, но тот его и слушать не захотел, при всем честном народе крикнул ему:

— Опять ты за свои уловки взялся? Брось притворяться и ступай на свое место! Без тебя мне охота не по душе.