Неодолимые

Только к вечеру Родимцев вернулся к себе. Несмотря на то что народу здесь было много, суеты никакой не чувствовалось. Начальник штаба Бельский отлично наладил работу. Командиры, связные получали четкие указания, оставляли боевые донесения и моментально исчезали за деревянной дверью. Когда все распоряжения были отданы, в штабе осталось несколько человек.

Комдив рассказал о встрече с Чуйковым, обрисовал общую обстановку, отдал приказ о переправе последнего 39-го полка Долгова. «Передайте Долгову, — разъяснил он начальнику штаба, — что его первоочередная задача — овладеть высотой 102,0 любыми средствами».

Отдав приказ, комдив присел в сторонке на нары, попросил чаю, углубился в свои мысли. Он не случайно оставил 39-й полк на том берегу. Командир там новый. После ранения Ивана Самчука в командование полком вступил майор Долгов. Тихий, молчаливый, даже несколько застенчивый, он поражал своей скромностью. Но за этой ненапускной застенчивостью скрывался сильный характер, командирская струнка. Конечно, немного мягковат, но ничего, перемелется — мука будет. И все-таки жаль, что сейчас с полком нет Самчука, поопытней все же. Где он теперь? После того как они расстались в Вешенской, комдив не получал никаких известий от своего бывшего командира полка.

7

Самчук сидел в купе санитарного эшелона и задумчиво смотрел на пробегающие за окном леса, порыжевшие перелески, время от времени поглаживая все еще побаливающую ногу.

— О чем задумался, майор? — протянул ему пачку папирос сидевший напротив незнакомый комиссар.

— Да вот думаю, чего мы там, на Урале, вылеживаться будем? Сводки небось слыхал какие: немцы в Сталинграде, к Волге подкатили, а мы в чистых постелях, по госпиталям кашу манную скрести будем.

— А что ты предлагаешь?

— Бежать, к чертовой матери, с этого поезда. «Красному кресту», медикам, спасибо, конечно, но ты как хочешь, а я на ближайшей остановке дам тягу.

Они поняли друг друга. Разработали свой нехитрый план. В сумерках эшелон залязгал, заскрежетал металлическими тарелками буферов и медленно, словно уставший путник после длительного, стремительного бега, остановился на небольшой станции.

Самчук и незнакомый комиссар, не торопясь, стараясь быть как можно спокойнее, сошли на железнодорожное полотно и, пройдя в конец эшелона, присев на корточки, спрятались за последним вагоном. Томительно тянулись минуты ожидания: заметят или не заметят?

— Сидим здесь, как жулики, — шептал в ухо комиссар.

— Почему жулики, а может быть, по нужде присели, — огрызнулся Самчук.

Минут через пять тронулся соседний эшелон, а за ним почти сразу их, санитарный.

— Ну вот, первый этап плана побега состоялся, — констатировал комиссар, — теперь осталось за немногим — уговорить коменданта отправить в Москву, — и они устало зашагали в станционное здание. Им повезло. Рассказ о том, что они офицеры, отстали от своего поезда, что им срочно необходимо прибыть в Москву за новым назначением показался коменданту правдоподобным. Проверив документы, пообещал с ближайшим поездом отправить в Москву.

Так Самчук прибыл «зайцем» в столицу, списался со своим адъютантом, попросил привезти обмундирование, помочь добраться до дивизии. И вскоре получил ответ, что его встретят в Саратове. Но в управлении кадров Самчук понял, что его планы возвращения в дивизию рушатся, как карточный домик. Как ни уговаривал он беседовавшего с ним полковника, тот выдал ему документы с предписанием явиться в другую часть.

Сердитый, раздосадованный, бродил по суровой Москве молодой, коренастый майор, тяжело опираясь на палочку, изредка морщась от боли в раненой ноге. Потом, словно окончательно решив что-то важное для себя, чертыхнулся и решительно поехал на Павелецкий вокзал. Здесь правдой-неправдой, ему одному известной, пробился в эшелон, отходивший в нужном направлении. Уже сидя в вагоне, ухмыльнулся себе под нос, вспомнив последний телефонный звонок из автомата в управление кадров. Услышав голос знакомого полковника, Самчук попросил, чтобы его не считали дезертиром и что воевать он будет в своей дивизии. Сказав это, моментально положил трубку. И вот сейчас, усталый и довольный, он дремал под стук колес увозившего на фронт поезда, представляя, как его будут встречать однополчане, как обрадуется молчаливый, сдержанный Долгов, сменивший его на посту командира полка.

8

Не всем в эту тревожную сентябрьскую ночь пришлось вздремнуть. Не спал командующий Чуйков, с телефонной трубкой в руке сидел напряженный Родимцев, деловито отдавал последние приказания перед броском через Волгу майор Долгов. Конечно, он знал, что на том берегу уже сражаются его боевые друзья, что они в обиду его не дадут, но дело в том, что переправляться полку предстояло не в центре города, где гвардейцы уже отбили ряд улиц, а правее, в районе завода «Красный Октябрь», идти штурмом на Мамаев курган, с высоты которого они будут у немцев как на ладони от начала переправы и до ее конца.