Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

И мы снова сели за графики и диаграммы, чтобы дальше ломать голову над различиями в обучении у животных и человека. Нам не давала покоя явная способность Homo sapiens, в отличие от остальных животных, делиться чрезвычайно сложными знаниями – будь то автомеханика, компьютерная грамотность или высшая математика. Это, как мы знали, объяснялось тем, что только у нашего вида совершалась кумулятивная культурная эволюция, которая, по сути, уменьшила нашу опору на информацию, приобретаемую в одиночку, путем проб и ошибок, и дала возможность для накопления знаний и навыков, усваиваемых под косвенным руководством социума или благодаря прямому инструктажу. Наличием у отдельных индивидов ценных сведений (касающихся, например, отраслевой практики производства или технологий изготовления чего-либо), пригодных для передачи другим, они были обязаны совокупным трудам множества представителей предшествующих поколений. Мы задумались: что, если именно кумулятивная культура оказалась тем самым решающим фактором, обусловившим разницу между человеком и животными в области обучения? В отличие от других животных, у которых отсутствует обучение трудным навыкам, поскольку слишком мало оказывается кандидатур на роль наставников, человек способен обучать чрезвычайно сложным навыкам – благодаря тому, что соответствующее знание накапливалось в популяции постепенно и теперь широко распространено, поэтому наставников хватает. Так у нас появилась гипотеза, что обобщенная способность к обучению, демонстрируемая человеком, могла коэволюционировать с теми когнитивными свойствами, которые лежат в основе кумулятивной культуры.

Тогда Лорел и Понтус доработали свою модель, включив в нее накопление кумулятивного знания. Осуществлялось это за счет предоставления особям, усвоившим первую часть информации, возможности приобретать дальнейшие знания, совершенствующие или уточняющие усвоенное. За счет этих дополнений навык становился более выгодным и одновременно более трудным для освоения{700}. Результаты исследования ошеломляли. Накопление кумулятивного знания действительно повышало выгоду обучения и, как следствие, вероятность его развития в ходе эволюции{701}. В кумулятивной модели относительная приспособленность наставников по сравнению с «ненаставниками» практически всегда оказывалась выше, чем в некумулятивной{702}. Более того, кумулятивная культура способствовала обучению именно по тем причинам, которые мы и предполагали: за счет предшествующего накопления трудно обретаемая информация становилась более доступной на уровне популяции, и, соответственно, расширялся доступ к ней наставников, которые могли передавать ее ученикам{703}.

Загадка учительства была раскрыта. Оно развивается там, где издержки перекрываются выгодой совокупной приспособленности, которая складывается вследствие полученных родичами наставника ценных знаний. Отбор не благоприятствует обучению в тех случаях, когда ученик способен без труда приобрести информацию самостоятельно или подражая другим. А также когда подлежащие передаче знания и навыки слишком трудны для освоения, поскольку в такой ситуации основная масса наставников попросту не обладает нужными сведениями для передачи их родственникам. Из-за этих ограничений обычно крайне редко складываются те условия, при которых обучение будет эффективным. Однако модели, подразумевающие кумулятивное накопление культурных знаний, показывают, что обучение у человека развивалось скорее вопреки, чем благодаря нашим большим способностям к подражанию, и в первую очередь потому, что кумулятивная культура делает с трудом приобретаемую другими путями ценную информацию доступным предметом обучения. Как показывают результаты нашего анализа, кумулятивная культура и обучение у человека развивались совместно, взаимно усиливая друг друга.