Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Между тем у животных немногочисленных видов все же, надо полагать, сложились требуемые непростые условия для эволюционного развития обучения, и результаты наших исследований помогают объяснить, что же у представителей этой разношерстной компании общего. Причина, по которой обучение существует у некоторых муравьев, использующих тандемный бег, и у некоторых социальных пчел{704}, но сравнительно редко наблюдается у позвоночных{705}, возможно, вероятность тесного родства рабочих самок у социальных насекомых. Однако помимо этого многие обучающие виды объединяет еще одно свойство – кооперативное размножение, а именно социальная система, при которой о детенышах, рожденных размножающимися представителями группы, заботятся и бездетные{706}. Бросается в глаза, что самые убедительные примеры обучения отмечены именно у животных тех видов, для которых характерно кооперативное размножение, – муравьев, пчел, сурикатов и пегих дроздовых тимелий. К таким видам относят и человека, поскольку о детях у нас часто заботятся и отдают им ресурсы дальние родственники или совершенно чужие по крови люди{707}. В контексте нашего исследования это явление важно тем, что помощники заботятся о молодняке, который помогают выращивать в ущерб себе{708} и в течение долгого времени{709}. Вполне возможно, что благодаря снижению высочайших затрат на заботу и прокорм молодняка, а также распределению связанной с обучением нагрузки среди множества разных наставников существенно уменьшаются затраты каждого отдельного наставника. Оба фактора делают обучение экономически выгодным{710}. Отбор будет благоприятствовать обучению только в том случае, когда затраты наставника окажутся нетипично низкими{711}, и такое, скорее всего, чаще будет происходить у прибегающих к кооперативному размножению, поскольку тогда затраты на обучение оказываются ничтожными по сравнению с требуемыми на заботу и прокорм{712}. Это относится и к обучению у человека. Для человека характерен долгий период ювенильной зависимости, в течение которого взрослым приходится обеспечивать свое потомство. Вероятно, именно это обстоятельство и способствовало распространению обучения у нашего вида, послужив экономическим стимулом к тому, чтобы учить детей умению удовлетворять свои нужды самостоятельно.

Возможно, мы недооцениваем распространенность обучения у животных и копилка примеров еще будет пополняться{713}. Тем не менее массовая и повсеместная представленность обучения у человека резко контрастирует с картиной, которую мы наблюдаем у других животных. Отчасти эта распространенность обусловлена нашей способностью к созданию кумулятивной культуры, однако есть и второй фактор, тоже характерный исключительно для нашего вида, который может играть важную роль. Обучение у человека отличается неизмеримо более высокой точностью, чем у животных{714}. На это есть несколько причин, самая очевидная из которых – наличие у нас речи. Однако, кроме этого, при обучении используются и метод копирования, и непосредственное корректирование движений ученика учителем, и подсказки с его стороны. Последние – так называемая практика педагогических опор, при которой с помощью зрительного контакта, совместного внимания и вербальных сигналов (таких как «Посмотрите сюда») у воспитанников вырабатывают умение сосредоточиться на тех или иных составляющих предмета обучения. Кроме того, человеку прекрасно удается выстраивать модель чужого психического состояния, а значит, наставник может корректировать подачу информации в зависимости от состояния знаний ученика{715}. Все эти способности, представляющие собой примеры когнитивных свойств, которые вполне могли развиться под воздействием предполагаемого Алланом Уилсоном механизма культурного драйва, в совокупности усиливают точность передачи информации у человека.