Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

С каждым шагом технологического прогресса приобретение навыков, необходимых для выживания человеческой популяции, все больше и больше зависело от знаний, передаваемых социальным путем. Это, в свою очередь, как показал наш турнир стратегий социального научения, автоматически ведет к появлению характерных свойств современной культуры, в числе которых более широкий культурный репертуар, повышенная прочность знаний, подобие конформности в поведении, а также модные поветрия и стремительные технологические перемены{1052}. Оглушительный эволюционный успех нашего вида, наша усиленная способность адаптироваться, изумительное биологическое разнообразие и впечатляющие объемы производимой нами информации – прямое следствие крепкой опоры на социальное научение{1053}. Актуальны здесь и выводы из описанных в седьмой главе примеров анализа математических моделей, с помощью которых исследовалась значимость точности передачи. Эти исследования позволяют предположить, что с появлением механизмов более точной передачи (будь то наше биологическое наследие, как способности к обучению и языку, или продукт культурной эволюции, как письменность, ведение записей и хранение данных) будет сохраняться больший массив культурного знания и расширяться культурный репертуар{1054}. С каждым шагом по пути увеличения точности передачи этот запас будет храниться эффективнее и дольше, создавая возможность для «перекрестного опыления» между разными концептуальными ветвями и стимулируя дальнейшую культурную аккумуляцию. Таким образом, рассматривая исключительно подтвержденные эмпирические и теоретические выводы, мы наблюдаем не один, а целую серию сопряженных между собой механизмов обратной связи, каждый из которых подкрепляет и усиливает остальные, ведя к нарастающим по типу снежного кома адаптации и конструированию ниш у нашей, и только у нашей, эволюционной ветви.

Однако, если эта обратная связь действует неустанно, почему тогда представители нашего вида так долго пробыли охотниками-собирателями? И почему по всему миру до сих пор так много мелких первобытных сообществ, которые не изобретают ни колесо, ни арку, ни способы добычи металла, не говоря уже о квантовой механике или генной инженерии? Ответ заключается в том, что охотничье-собирательский уклад существенно ограничивает приумножение культурного знания.

Племена охотников-собирателей ничуть не меньше постиндустриального общества зависят от знаний, передаваемых социальным путем. Для иллюстрации достаточно одного простого примера: возьмем такую на первый взгляд несложную задачу, как сбор меда – распространенное занятие во многих современных сообществах охотников-собирателей (илл. 8){1055}. Предполагается, что мед, один из самых калорийных даров природы, был важным источником пищи у древнейших представителей нашего рода{1056}. У танзанийского народа хадза мед составляет около 15 % рациона{1057}. Этим ценным продуктом активно делятся вне семьи, и его используют в качестве основного прикорма при отлучении младенцев от груди{1058}. Вам кажется, что несложным как будто навыком сбора меда вполне можно овладеть без посторонней помощи? Да, конечно, мы сразу же обращаемся к уже имеющимся знаниям о том, что мед питателен, его делают пчелы, искать его нужно в пчелиных ульях и т. д. Это сведения, полученные социальным путем. Однако новичку, даже помнящему все это, придется вооружиться массой дополнительных сведений, чтобы благополучно добыть мед. Например, выяснить, к каким пчелам соваться не стоит, потому что видов пчел много, и если одни безобидны, то другие, например африканизированные «пчелы-убийцы», жалят яростно, и многократные укусы часто оказываются смертельными. Кроме того, сборщик меда должен знать, как выглядят дикие ульи у пчел нужного вида, где эти ульи обычно располагаются, на деревьях каких пород. Он должен уметь по этим деревьям лазить – хадза забивают в ствол заостренные колья, сооружая подобие лестницы. Еще нужно научиться разрубать ствол, чтобы добраться до улья в дупле; усмирять пчел дымом и разводить костер, чтобы этот дым поднялся. Необходимо знать, как отделить улей или его часть от дерева, избегая при этом укусов, и как извлечь мед. И, наконец, если сборщик принадлежит к племени хадза, он должен научиться пересвистываться с птицей, которую называют медоуказчиком{1059}. Сборщиков и медоуказчика связывают на редкость взаимовыгодные отношения: птица «наводит» человека на гнезда диких пчел, чтобы заполучить личинки и воск. Чередуя нужные трели и посвисты, хадза «переговариваются» со своим проводником, пока тот не приведет их к улью{1060}.

Илл. 8. Мед, как один из самых энергетически ценных даров природы, играл важную роль в рационе наших предков и не утратил ее у многих нынешних племен, живущих собирательством. Чтобы не пострадать при сборе меда, требуются на удивление обширные культурные знания. Публикуется с разрешения Джоанны Эде (Joanna Eede) / Survival