Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Гипотеза Бойда и Ричерсона представляется весьма близкой к истине в силу нескольких факторов. Во-первых, при культурном наследовании, в отличие от генетического, потомок может учиться не только у своих биологических родителей, а это предполагает чуткость к наиболее часто встречающимся культурным признакам своего общества и конформную подстройку под господствующее местное поведение. Такая практика позволяет сохранять культурные различия. Во-вторых, поскольку завоеванные или притесняемые могут – добровольно либо по принуждению – перенимать признаки культуры завоевателей, миграция не сотрет межгрупповые культурные различия (в отличие от дрейфа генов при генетическом групповом отборе). Таким образом, перемещение людей из группы в группу, как правило, не особенно размывает вариативность на групповом уровне. В-третьих, благодаря системам символических маркеров группы, таких как обряды, танцы, песни, языки, одежда и флаги, культурам проще поддерживать своеобразие и противостоять чужим культурным свойствам, «импортируемым» переселенцами, чем местному генофонду сохранять своеобразие, сопротивляясь дрейфу генов. В-четвертых, институционализированное наказание (например, силами стражей правопорядка) или санкционированные обществом карательные меры (избиение дезертиров во время военных действий и др.) могут, как свидетельствуют и результаты наблюдений, и умозрительные суждения, закреплять в обществе сотруднические нормы{1266}. В совокупности перечисленные факторы означают, что культурный групповой отбор действует с гораздо большей вероятностью, чем генетический групповой отбор, и это подтверждается обширными эмпирическими данными{1267}.

Культурные процессы, в том числе культурный групповой отбор, могут за счет генно-культурной коэволюции вызывать обратную связь, затрагивающую генетическую эволюцию, и тем самым влиять на развитие нашей когнитивной деятельности. Это взаимодействие, предположительно, способствует эволюционной динамике психологической склонности к культурному укладу, которую антропологи Мацей Чудек и Джозеф Хенрик называют психологией норм{1268}. Под ней они понимают «комплекс психологических приспособлений для того, чтобы выводить путем умозаключений поведенческие стандарты своего сообщества, кодировать их в памяти, соблюдать, насаждать и заглаживать вину в случае их нарушения»{1269}. Предположение, что у биологического вида, начавшего в значительной мере полагаться на социальное научение и культуру, скорее всего, сформируется приспособленная к конкретным условиям психология норм, подкрепляется внушительным массивом теоретических доказательств{1270}. Так, согласно теоретическому анализу, человек должен особенно хорошо распознавать, представлять и усваивать местные нормы своего общества, а также замечать и порицать нарушение этих норм и наказывать за него{1271}.

В частности, нравственные нормы вполне могли запустить естественный отбор по человеческим генам в пользу расположенности к сотрудничеству. Индивидам, более склонным подчиняться нормам, оказалось бы проще встроиться в более крупные регулируемые поведенческими стандартами сообщества и соблюдать правила, чем тем, кто такой склонности не имеет. Эти более «понятливые» особи получали бы преимущество – вплоть до того, что с большей вероятностью могли бы воспользоваться благами разрабатываемых обществом технологий и с меньшей вероятностью стать изгоями или подвергнуться наказанию{1272}. Популяция таких покладистых индивидов, в свою очередь, создавала почву для культурной эволюции более сложных и эффективных норм и позволяла группам обеспечивать более надежное сотрудничество. Аналогичный механизм мог способствовать и выработке у людей склонности испытывать стыд или чувство вины при нарушении ими социальной нормы{1273}. Рассуждения эти, конечно, гипотетические, однако, учитывая, что нам трудно вообразить себе какого-либо другого примата, который смог бы жить в обстановке сотрудничества, регламентированного правилами, а также что у многих одомашненных животных искусственный отбор вырабатывал покорность, в отбор в пользу подобных свойств у человека можно легко поверить{1274}.