Читаем Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум полностью

Этот труд взяла на себя Ханна Льюис, молодая исследовательница с математическим образованием из Сент-Эндрюсского университета{641}. Целью Ханны было изучить воздействия высокоточной культурной передачи на кумулятивную культуру с помощью математической модели, в которой переменной выступала долговечность передаваемых свойств{642}. Методично меняя скорость исчезновения культурных свойств из популяции, можно было проверить гипотезу, согласно которой когнитивные изменения, обеспечившие высокоточную передачу, приводили к возникновению кумулятивной культуры, наблюдаемой у человека{643}.

Разумеется, на появление кумулятивной культуры могут влиять помимо частоты утраты свойств и другие факторы. К их числу относятся и частота придумывания чего-либо нового с нуля (этот параметр мы обозначили как изобретательность){644}, и частота объединения уже имеющихся свойств в сложные комбинации (комбинирование){645}, и частота совершенствования или варьирования существующих свойств (модификация). Изобретательность, комбинирование и модификацию можно расценивать как разновидности новаторства. Эти процессы по отдельности рассматривались в моделях, исследующих развитие различных культурных свойств{646} или их сложность{647}, но о том, как именно эти процессы отразятся на кумулятивной культуре, мало кто задумывался. Не установлено было даже, как взаимодействуют перечисленные формы новаторства и какая из них играет самую важную роль.

Подход Ханны был восхитительно прост. Она разработала математическую модель, позволявшую за счет манипулирования частотой случаев изобретательства, комбинирования, модификации и утраты культурных свойств выяснить, как эти процессы повлияли бы на выстраивание кумулятивной культуры{648}. С помощью такой модели можно было проследить, как приобретаются и утрачиваются свойства в масштабах целой популяции{649}. За отправную точку мы приняли условие, что посредством изобретательства в группе могло появиться определенное число свойств, независимых от других существующих в этой культуре. Эти ростки нового мы назвали зачаточными культурными свойствами{650}. Далее с ними могло происходить одно из четырех событий. Группа могла бы приобрести новое зачаточное свойство путем изобретательства (с вероятностью p1). Новое свойство могло бы возникнуть из комбинации двух уже существующих в группе (с вероятностью p2). Одно из существующих в группе культурных свойств могло быть модифицировано или усовершенствовано, что привело бы к возникновению нового его варианта (с вероятностью p3). И наконец, одно из существующих в группе свойств могло быть утрачено (с вероятностью p4). После каждого из событий характеристика культуры в группе обновлялась (пополнялась новым свойством или лишалась одного из имевшихся), затем происходило следующее событие, и так раз за разом, – как правило, охватывался период, включавший примерно 5000 событий{651}. Таким образом, набор имевшихся у популяции свойств мог со временем меняться – либо путем постепенной, ступенчатой, модификации или утраты существующих свойств, либо путем дифференциации, когда от одного из свойств ответвлялись несколько новых. В ходе многочисленных симуляций Ханна систематически варьировала четыре параметра частоты (p1, p2, p3 и p4), выясняя, как отразился каждый из процессов на выстраивании кумулятивной культуры{652}.

Результаты проведенного Ханной исследования безоговорочно выявили важную роль в развитии кумулятивной культуры точности социальной передачи. Наиболее значимым фактором из влияющих на создание кумулятивной культуры оказалась частота утраты свойств (p4, антипод точности). Модель Ханны отчетливо показывала, что ключевым условием, от которого зависит возникновение «храпового механизма», выступает точность передачи. Если она слишком низкая (то есть p4 слишком велика и свойства утрачиваются чересчур часто), неважно, сколько появится изобретений, комбинаций и модификаций, – кумулятивная культура попросту не зародится. Только в том случае, когда частота утраты свойств оказывается на пороговом уровне точности передачи (или ниже), начнется накопление кумулятивного знания{653}. Дальнейшие небольшие снижения частоты утраты, связанные с повышениями точности передачи, ведут к заметным приростам кумулятивности культуры (отражающимся в полезности, сложности, а также в количестве свойств и линий передачи знаний){654}. В результате дальнейшего уменьшения частоты утрат достигается порог, за которым, судя по всему, развитие кумулятивной культуры становится неизбежным – при наличии хотя бы скромного уровня комбинирования и модификации. На тысячах смоделированных ситуаций с разными величинами параметров вариации в наращивании кумулятивной культуры лучше объяснялись именно точностью передачи (p4), чем изобретениями, модификацией и комбинированием вместе взятыми{655}.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете
Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете

Брайан Хэйр, исследователь собаки, эволюционный антрополог, основатель Duke Canine Cognition Center, и Ванесса Вудс предлагают совершенно новое понимание интеллекта собаки и внутреннего мира наших самых умных домашних животных.За последние 10 лет мы узнали о собачьем интеллекте больше, чем за прошлое столетие. Прорывы в когнитивистике, введенной впервые Брайаном Хэйром, доказали, что у собак есть своего рода способность для общения с людьми совершенно уникальная в животном мире.Ошеломляющее открытие Брайана Хэйра — как собаки себя одомашнили более 40 000 лет назад. Они стали намного больше похожи на человеческих младенцев, чем на своих предков — волков. Приручение дало собакам совершенно новый вид интеллекта. Это открытие меняет наше представление о собаках и их дрессировке.

Брайан Хэйр , Ванесса Вудс

Зоология / Образование и наука
Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении
Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении

В книге известного немецкого специалиста по поведению животных Норберта Заксера представлено современное состояние науки о поведении. Основной вывод автора — за последние 20 лет в этологии произошла смена парадигмы: «меньшие братья» стали ближе к человеку. Они грустят и радуются, как и мы. Они хитрят и обманывают, всю жизнь учатся новому, имеют свой характер и осознают свое «я».Где же пролегает граница между ними и нами? Чем мы отличаемся от животных и чему мы можем научиться от них? Как спасаются мыши от синдрома Альцгеймера и каким образом морские свинки избегают стресса? Сколько слов способны запомнить собаки и могут ли птицы узнавать себя в зеркало? Чем заняты сегодня ученые, изучающие поведение животных? Какие методы они используют и какие другие науки приходят им на помощь? Ответы на все эти вопросы читатель найдет в этой книге.Издание адресовано всем, кто интересуется поведением животных.

Норберт Заксер

Зоология / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука