Неоновая Библия

— Нет, Мэй, тут для него места не хватит. Забирайся назад, парень, только осторожнее с моим контрабасом. — Потом я услышал, как он говорит тёте Мэй: — Наверняка ему хочется прокатиться в кузове, а не тут вместе с нами.

— Можешь сесть сюда, если хочешь, Дэвид. — Тётя Мэй высунулась из кабины. Я знал, что Клайду этого не хочется, поэтому отказался и залез в кузов. Мы тронулись, и я уселся, свесив ноги за борт. Мэйн-стрит поплыла мимо. Я посмотрел вниз и увидел, как дорога течёт, словно река, когда та разливается под мостом рядом с бывшим военным заводом. Машины проезжали нам навстречу, и я смотрел им вслед, пока их задние огни не превращались в крохотные красные точки у подножия противоположного холма. У пикапа был брезентовый тент, и мне не было видно ни звёзд, ни домов по сторонам улицы. Контрабас Клайда бил меня по спине. Я разозлился на себя за то, что не залез в кабину, как предлагала тётя Мэй. Я был не прочь прокатиться в кузове, но не в праздничном же костюме и не с этим здоровенным контрабасом. Я заглянул в маленькое окошко в задней стенке кабины, где сидели Клайд и тётя Мэй. Клайд то и дело наклонялся и пытался сунуть голову под шляпу тёти Мэй. Тётя Мэй едва не вываливалась из двери. Я подумал, следит ли Клайд за дорогой. Я и не знал, что старикам всё ещё нравятся женщины. Мальчики в школе говорили, что всё равно они ничего уже не могут, и я снова подумал про Клайда. Он был, наверное, на несколько лет старше тёти Мэй, а она и сама была уже немолода. Пикап катил всё медленнее и медленнее.

Клайд не высовывался из-под шляпы тёти Мэй почти целый квартал. Я услышал, как тётя Мэй что-то громко сказала, и он вынырнул из-под её шляпы и посмотрел на дорогу. Встречная машина проехала так близко, что тент затрепетал. Тётя Мэй впереди от души выругалась.

Пикап остановился. Мы были у подножия холма. Я выпрыгнул из кузова и едва успел подхватить контрабас Клайда. Затолкав его на место, я подошёл к кабине. Тётя Мэй как раз говорила: «Ну ладно, Клайд, только совсем недолго». Я взялся за ручку двери, но тётя Мэй сказала: «Слушай, милый, иди подожди меня у начала тропинки. Я тут посижу немножко с Клайдом. Только не уходи далеко, слышишь. Не хочу подниматься по тропинке одна. Я скоро». Она хотела сказать ещё что-то, но Клайд оттащил её от окна, так что я пошёл к тропинке и стал ждать.

Старые пни густо оплела жимолость. Чудесный сильный запах стоял в тяжёлом неподвижном воздухе. На этот раз не было ветра, чтобы разогнать его. Он висел над землёй и забирался в нос. Я сел на пень, сорвал несколько маленьких цветков и понюхал, но невозможно было отделить их запах от того, что разносился повсюду. Луна освещала жимолость, меня и пикап Клайда. Я взглянул разок в его сторону, но не смог разглядеть Клайда и тётю Мэй. Виднелся только краешек шляпы тёти Мэй, торчащий в уголке окна. Мне стало интересно, что они там делают, а потом я вспомнил, как тётя Мэй гуляла с Джорджем, когда я был маленький. Я подумал, не занимаются ли они тем, о чём говорили мальчишки в школе. Но тётя Мэй ведь такая старая. Ей исполнилось шестьдесят ещё до того, как мы переехали на холмы, а это было восемь лет назад, как раз когда я впервые пошёл в класс миссис Уоткинс.

Я сидел на пеньке, поглядывал наверх на луну и вниз на пикап Клайда, вдыхал запах жимолости и переживал какое-то незнакомое прежде ощущение. Тёплый воздух, сладкий и неподвижный, окутывал меня. У пикапа Клайда было темно и тихо. Клайд был занят тем, чего я никогда не делал и о чём даже не особенно и думал. Некоторые мои одноклассники ходили с девочками в кино, а я не ходил. Я никогда не думал о том, чтобы пригласить девочку на свидание. Да и не было у меня знакомых девочек, ведь я жил на холме, вдали от города. Я стал размышлять, буду ли я нравиться девочкам, если начну звать их на свидания. Мне было четырнадцать, и я никогда не задумывался о том, как я выгляжу. Знал только, что вытянулся за последнее время.