Неоновая Библия

Мистер Фарни любил растения. Все подоконники в его классной комнате были заставлены горшками и банками. Если какой-нибудь цветок начинал вянуть, мистер Фарни легко касался его тонкими пальцами в голубых венах, отщипывал увядшие листья так, что растение едва подрагивало, и через несколько дней оно снова выпрямлялось. Больше всех ему нравились фиалки: он говорил нам, что они нежные и застенчивые. Порой он брал в руки горшочек с фиалкой и доставал цветы из-под листьев, где никто другой ни за что бы их не приметил.

Мистер Фарни жил в маленьком домике вместе с другим мужчиной, который давал уроки музыки. Домик был выкрашен в голубой и белый, а на окнах, выходящих на дорогу, висели розовые занавески. Ни мистер Фарни, ни тот второй мужчина не уезжали на войну. Они были в числе немногих мужчин, которые остались в городе. Те, кто ходил к ним заниматься музыкой, говорили, что внутри дом очень ухоженный, там светлая мебель и много растений в горшках. Сад мистера Фарни был самым красивым в городе. Женщины часто просили у него совета в том, что касалось ухода за растениями, и он помогал всем, потому что был очень добрым человеком. Однажды, когда мистер Фарни с учителем музыки зашли в аптеку, мистер Фарни обратился к своему спутнику «дорогой». Со временем об этом узнал весь город, и одни смеялись, другие качали головами, а третьи захотели, чтобы он уехал из долины. Но он был лучшим из учителей, что видала наша школа, так что у этих последних ничего не вышло.

Могло показаться, будто с мистером Фарни всё в порядке, пока он не открывал рот. Перед тем как что-нибудь сказать, он делал глубокий вдох, а некоторые слова как будто бы выделял сильнее прочих. Ещё он постоянно жестикулировал, вынуждая собеседника следить за его руками.

— Итак, — начинал он, — надеюсь, вы можете хоть минуточку посидеть тихо, пока я поставлю эту пластинку. Ужасно хотелось бы, чтобы штат прислал нам приличный фонограф. Тот, что у меня дома, несравнимо лучше. Вот так. Это одна из моих собственных пластинок — Бетховен, струнный квартет номер один фа-мажор. Обратите внимание на гомогенность этой интерпретации. Ах, как бы мне хотелось, чтобы мальчик в третьем ряду перестал коситься на меня. Я говорю на самом обыкновенном английском. Завтра нам непременно надо провести словарный диктант. Очень прошу вас мне напомнить.

Когда мистер Фарни говорил, никто над ним не смеялся. Он знал слишком много такого, чего не знали мы, о классической музыке и прочих подобных вещах. Но я все-таки считал, что в том году музыки у нас было многовато. И ещё стихов. Многие стихи, которые он читал нам, были красивые, зато музыка порой звучала так, словно инструменты были расстроены или старались перебить друг друга. Но мистеру Фарни она нравилась, так что, наверное, это была хорошая музыка. Одно стихотворение он заставил всех выучить наизусть, и мы читали его на выпускном. Его написал Генри Вордсворт Лонгфелло, раньше я из его стихов знал только «Скачку Пола Ревира», которую мы учили для мисс Мур, потому что она сказала, что это единственное стихотворение, которое ей нравится. Но то стихотворение не было похоже на «Скачку Пола Ревира». Это было самое красивое, что я слышал в жизни, особенно этот отрывок:

Но только стихи, дорогая,
Тебе выбирать и читать:
Лишь музыка голоса может
Гармонию строф передать.

Ночь будет певучей и нежной,

А думы, темнившие день,
Бесшумно шатры свои сложат
И в поле растают, как тень[12].

Я прочёл его тёте Мэй, и, как я и ожидал, она сказала, что это очень красиво. В школе я никому не говорил, что стихотворение мне понравилось, а то они подумали бы, что я спятил. Мои одноклассники выучили его потому, что деваться было некуда, но все считали его дурацким и хотели вместо него спеть на выпускном песню. Мистер Фарни сказал, что и песню тоже можно спеть, и все повеселели. Большинством голосов выбрали «Дикси»[13].

Выпускной вечер удался на славу. Тётя Мэй пошла вместе со мной и договорилась с Флорой, той своей знакомой с завода, чтобы она посидела с мамой. Флора была счастлива, потому что её сын вернулся с войны и женился на девушке из города, а не на китаёзе, как она боялась. Сын Флоры и его жена жили вместе с ней в городе, и у них было двое детей. Один из детей, маленький мальчик, был вылитая Флора.