Неопалимая

К тому времени, когда матушка Долорес ушла, крыло было полно пациентов, сидящих с ошеломленным видом и уплетавших кашу. Первый мужчина, которого она исцелила, испуганно осенял себя знамением каждый раз, когда ее голос доносился из смежного зала. Казалось, все было хорошо, пока из-за угла, запыхавшись, не выскочила юная послушница.

– Из собора присылают целителей, – объявила она. – Ее Святейшество проверяет сообщения о чуме!

Сестры, все еще сидевшие в изнеможении, вскочили на ноги и быстро принялись за уборку. Маргарита присоединилась к ним, сгребая в охапку простыни. Она продолжала бросать на меня пристальные взгляды, которые, как я в конце концов поняла, должны были мне что-то сообщить, но я понятия не имела что. И взгляд, который я послала в ответ, пытаясь показать это, заставил ее вспыхнуть и убежать в другой конец зала.

– В следующий раз тренируйся перед зеркалом, чтобы я смог посмотреть, как это выглядит, – заметил Восставший, похоже, слегка впечатленный.

Я задумалась, не пыталась ли она предупредить меня, что монастырское право убежища может быть отменено из-за угрозы чумы. Божественная могла воспользоваться страхом перед вспышкой эпидемии, даже простыми слухами о таковой как предлогом для обыска беженцев. Оставшаяся часть вечера превратилась для матушки Долорес в гонку с болезнью в попытках исцелить как можно больше страждущих.

– Их слишком много, – шепнула одна сестра.

– Она справится, – настаивала другая.

Даже Восставший внес свой вклад.

– Когда-то я видел, как один целитель попытался вылечить втрое меньшее количество людей только для того, чтобы на полпути свалиться замертво лицом в ночной горшок.

Колокола часовни пробили пятый час; чтобы разогнать подступающую темноту, зажгли лампы. Все это время по залам сновала послушница, взволнованная важной вестью.

– Она в северном крыле! – сообщала она. – Восточное крыло! Осталась только половина крыла!

Вздохи облегчения пронеслись по всему лазарету.

Мгновение спустя прибыли целители. Я увидела их, когда они остановились в смежном коридоре, блистая своими кремового цвета одеждами и укороченными плащами, расшитыми золотом. Определить главную целительницу было не трудно по выдающемуся количеству колец на пальцах. Это была миниатюрная женщина с изящными сарантийскими чертами лица, ястребиным носом и черными волосами, эффектно тронутыми сединой.

– Где настоятельница? – спросила она, окидывая внимательным взглядом наш зал.

– Мертва, по всей вероятности. И слава…

Восставший поперхнулся своими словами, когда в поле зрения появилась матушка Долорес.

– Как видите, целительница Сибилла, – произнесла она звучно, – никакой болезни здесь нет.

– Я вижу это, матушка, – сухо произнесла та, продолжая оглядывать наш зал. – Удивительно, что из сотен пациентов ни один не выглядит больным.

Одна из сестер-мирянок выдавила из себя тоненький, нервный смешок, но тут же была зашикана со всех сторон. Главная целительница вскинула брови, но промолчала. Она снова повернулась к матушке Долорес.

– Мы постараемся как можно меньше мешать вам, Долорес, – сказала она более мягко, – но Ее Святейшество требует тщательного отчета.

Не думаю, что мне почудилась нотка неодобрения в ее голосе, когда целительница говорила о Божественной, а после того, как матушка Долорес с благодарностью накрыла ладонью ее кисть, я окончательно уверилась в этом.

Как только главная целительница ушла, сестры поспешили проводить матушку Долорес к табурету, поспешно подставив тот под нее, когда она опасно зашаталась на ногах. Матушка Долорес резко рухнула на стул и в течение нескольких минут, к изумлению всех присутствующих в зале, пила эль из кружек, передаваемых ей по цепочке сестрами с явно не раз отработанной сноровкой. Затем, разрумянившись и взбодрившись, она отправилась восвояси. Я почувствовала, как Восставший вздрогнул, когда она проходила мимо.

– Она смогла бы тебя изгнать, не так ли? – спросила я и поняла, что была права, когда он отказался отвечать.

К тому моменту, когда целители ушли, наступила полная темнота. Они миновали мой тюфяк на пути к двери в конце коридора, приглушенно разговаривая друг с другом. Я изо всех сил старалась не выглядеть подозрительно – и, по словам Восставшего, удавалось мне это плохо, – когда среди их негромкого разговора я различила знакомое имя. Леандр.

Стоило мне вскочить с постели, появилась Маргарита, словно ее вызвало мое неповиновение рекомендациям.

– Что ты делаешь? – потребовательно вопросила она. – Тебе нужно вернуться в постель.

– Не могу поверить, что соглашаюсь с этим человеком, – заметил Восставший. – Хотя все еще думаю, что мы должны убить ее. Тело в выгребной яме никто не найдет.