Неопалимая

– Я должна проследить за ними, – объяснила я.

– Зачем?

– Мне нужно услышать, что они говорят о клирике Леандре.

Марагарита раскрыла рот.

– Том ужасном священнике, что нас аттестовал?

Я застыла в нерешительности. Ноги меня почти не держали. Я не могла следовать за целителями без ее помощи, и сомневалась, что она согласится помочь без каких-либо веских доводов.

– Он причастен к нападениям духов. – Я снова замешкалась, а затем добавила: – Я узнала, что он практикует Старую Магию.

Ее глаза округлились. Как я и надеялась, существовала только одна сила, преобладающая над ужасом Маргариты передо мной: ее ненасытная жажда сплетен.

– Я так и знала, – произнесла она убежденно. – Знала, что в нем было что-то злое. Идем.

Наши разногласия оказались мгновенно забыты, она сбросила с себя плащ и накинула его на меня. Затем воровато огляделась по сторонам и вывела меня за дверь.

– Тебе повезло, что она не спросила, откуда ты знаешь о Старой Магии. – Восставший был явно недоволен. – Если ты сообщишь нечто подобное любому человеку с хоть немного развитым мозгом, у него не займет много времени сообразить, кто у тебя в напарниках.

Я уже поняла это, иначе бы обратилась за помощью к матушке Долорес. Хотелось бы, чтобы это было возможно. Но сильно сомневалась, что она выпустит меня на свободу, если узнает о сговоре с Восставшим.

Мы проследовали за целителями в маленький дворик за кухнями. Там усердно трудились сестры-мирянки, вытаскивая буханки хлеба из печей лопатками с длинными деревянными ручками, потея от жары. Из окон валил пар, пропитанный запахом трав. Пока целители доедали свой ужин, Маргарита провела нас в тенистый переход. Судя по крупинкам зерна на булыжниках под ногами, он вел в зернохранилище. У каменного потолка кружилось несколько теней, пристально вглядывающихся в нас, словно мы ворвались в их дом без спроса.

– Клирик Леандр видел их, – настаивала младшая целительница, беспокойно вертя в руках свой палантин. – Он сказал мне об этом на прошлой неделе. Мертвые крысы, без каких-либо следов или ран, словно они попросту упали замертво там, где стояли.

– Это не чума, Камилла, – заявила главная целительница Сибилла. – Нет ни отеков, ни сыпи. Это всего лишь расстройство живота.

– Возможно, тебе не стоит воспринимать утверждения клирика Леандра как непреложный факт. – Это произнес единственный мужчина в их группе, беловолосый и сутулый, с кустистыми бровями, придававшими ему вид добродушной овчарки. – Он любимчик Божественной, это правда, но слишком молод для того бремени, что возложено на его плечи. Во всем Лораэле существуют лишь две реликвии Кающихся, и большинство священнослужителей достигают моего возраста, когда становятся клириками. У него есть способности, да… но бремя слишком велико. Разве вы не заметили, как он изменился после возвращения в Бонсант? Смерть, что он увидел в деревнях за последние недели, страдания – с тех пор он почти не спит. Его замечали бродящим в самые неподходящие часы. Я боюсь, что это испытание оказалось слишком тяжело для него. Особенно после потери старшего брата.

– Габриеля Шантлерского, – подсказала одна из целительниц своей соседке, вопросительно вскинувшей брови.

Маргарита издала легкий вздох.

– Мне знакомо это имя, – прошептала она. – Если это тот самый Габриель, то тетя Жизель упоминала его в некоторых своих письмах. Предполагалось, что когда-нибудь он присоединится к Собранию.

Это меня удивило. Дар Зрения был настолько редок, что казалось странным услышать о двух Зрячих людях из одной и той же семьи, не говоря уже о том, чтобы они оба достигли высоких рангов в Круге.

– Как это произошло, целитель Абелард? – спросила самая младшая, Камилла. – Как умер Габриель? Никто мне не рассказывает.

– Утонул в море. Кажется, он, – тут старый целитель Абелард с минуту поколебался, – упал с крепостной стены Шантлера.

– Или его кто-то столкнул, – заметил Восставший, но я едва услышала, что он говорит; припомнила выражение лица Леандра, когда он смотрел в Севр, полагая меня утонувшей.

– Кое-кто может сказать, что клирику необходимо смиряться с невзгодами, – продолжал целитель Абелард. – Терпеть неудачи и боль. Только те, кто несет тяжкое бремя вины, способны контролировать Кающегося. Но есть причина, по которой большинство клириков не задерживаются на этом посту надолго. Ответственность сломляет их; нередко они теряют рассудок еще до выхода на покой.

– Довольно об этом. Пустословие нам не пристало, – произнесла главная целительница, на что Абелард поднял раскрытую ладонь, смиренно соглашаясь.

– Но теперь ты понимаешь, Камилла, что не стоит воспринимать все, что он говорит, на веру. В том числе и в вопросе крыс, – мягко закончил он.