Неопознанный ходячий объект

– Нет, – покачала головой Женька и тут же спросила: – Ты что так быстро вернулась?

– Этот гад нас перехитрил, он давно на мельнице.

– Откуда знаешь? – насторожилась Женька.

– Огонь видела.

– Слушай, Анфиса, может, там не Горемыкин, может, еще кто? Дядька точно из дома не выходил.

– Ты уверена? – накинулась я на нее. – У него дверь из сеней прямо в огород выходит, в темноте мы могли его и не заметить.

Женька подумала и кивнула.

– А если это отвлекающий маневр? Кто-то на мельнице свет зажег, чтоб мы туда кинулись, а Горемыкин ускользнул?

– Что ты предлагаешь? – спросила я.

– Кому-то надо здесь остаться, чтоб за домом следить.

– И ты одна пойдешь на мельницу? – не поверила я.

– Нет, – честно ответила Женька, – я здесь останусь. А ты иди.

– Ага, нашла дуру.

– Ты же в нечистую силу не веришь?

– Конечно, не верю. Но там может быть кто-то похуже нечистой силы. Не забывай, Василий и тот очень боится.

– И кто там, по-твоему?

– Сидя в кустах, этого не узнаешь. В конце концов, это твоя творческая командировка. Я сейчас вообще возьму и спать уйду, а завтра вплавь и домой, с Ромкой мириться.

– Ты же говорила, две недели…

– А ты говорила, надо разобраться, что здесь происходит. Говорила?

– Ладно, – поднялась с облюбованного ею пня Женька, – пошли вместе. Не худо бы проверить, в доме этот хмырь или удрал, – заметила она, когда мы уже удалились от дома.

– Думаю, удрал. Вчера со светом спал, а сегодня огонь потушил.

– Надо было разделиться и обе двери держать под наблюдением, теперь вот гадай…

– Если мы застукаем его на мельнице, то и гадать не придется.

Мы шли через луг, когда Женька пугливо прошептала:

– Светится…

– Конечно, светится, – согласилась я, изо всех сил стараясь быть храброй. Однако чем ближе мы подходили к мельнице, тем храбрости становилось меньше. В конце концов, она вообще куда-то улетучилась, а тут еще дождь разошелся, мелкий, надоедливый.

– Я подхвачу воспаление, – заныла Женька, но я не стала обращать на это внимание, потому что прекрасно понимала: если поддамся страху, то завтра буду чувствовать себя дура дурой. С этой черной мессой надо разобраться, и побыстрее, не то шутник, догадавшись о нашем к нему интересе, перестанет появляться здесь и тайна останется нераскрытой.

Когда мы, миновав перелесок, вышли к реке, все окна мельницы были черными.

– Опоздали, – с досадой сказала Женька, за минуту до того отчаянно трусившая.

– Это ничего не значит, вдруг мы перехватим его по дороге, – возразила я, выходя из кустов, и едва не столкнулась с человеком. Впрочем, не берусь утверждать, что это точно был человек. Нечто темное неожиданно явилось моему взору, я вскрикнула, а Женька заорала. Человек, или кто бы он ни был, резко повернулся, намереваясь сбежать, а я, должно быть, в припадке безумия, попыталась его схватить. Пальцы заскользили по чему-то мокрому, не в силах ни за что ухватиться, пока я не нащупала какую-то веревку, уцепилась за нее, и заорала: – Женька, помоги, я его держу!

Надо отдать Женьке должное, продолжая голосить, она кинулась мне на помощь. Существо оказалось очень юрким, вывернулось из моих рук и бросилось в кусты. В руках у меня осталась то ли сумка, то ли рюкзак, сразу не разберешь. Женька бросилась в погоню, но, оказавшись в кустах, споткнулась в темноте и упала мне под ноги, конечно, я тоже упала прямо на нее, и мы дружно заорали, потому что перепугались.

– Прекрати орать, – первой пришла в себя я и села. Стало ясно: преследовать неизвестного дело пустое: времени мы потеряли достаточно, к тому же в темноте он ориентируется гораздо лучше, чем мы. – Где у тебя фонарик? – вздохнула я. Женька ничего не ответила, но вскоре вспыхнул свет, и я могла лицезреть ее разнесчастную физиономию.

– Ушел? – спросила она, нервно озираясь.

– Конечно, ушел.

– А это чего такое? – Луч света вырвал из темноты рюкзак. Взглянув на него, Женька принялась нервно хихикать. – Анфиса, а тебе не кажется, что мы до смерти напугали человека? Кто-то шел по своим делам и вдруг…

– Кто это здесь шел? – отмахнулась я. – Василия и Вову не напугаешь, а больше ходить здесь некому.

– А вдруг кто-то из приезжих? – не унималась Женька.

– Хватит гадать, лучше посмотрим, что в рюкзаке.

Не стоило нам этого делать, но кто же знал… Я развязала рюкзак, Женька исправно светила, и мы увидели в рюкзаке большой целлофановый пакет. Не вынимая его, попробовали разобраться с содержимым, стянули пакет и… В первое мгновение я даже не поняла, что там такое. Женька вдруг сделалась серой и со всего маха приложилась к земле затылком с подозрительным стуком, после чего признаков жизни уже не подавала.

– Женя, – охнула я, подобрала фонарь и на четвереньках приблизилась к ней, чтобы попытаться оказать подружке первую помощь. Потом перевела луч света на нашу находку, и до меня наконец дошло: в пакете лежала голова. Человеческая голова, принадлежавшая мужчине, темные волосы, усы, глаза плотно закрыты. – Ой, мамочка, – тихо сказала я и хлопнулась рядом с Женькой.