Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Билл сверкнул яростью в глазах.

-Ты прав, я чувствую. Злость, разочарование и желание тебя придушить…

Том рассмеялся.

- Почему ты злишься? Я сделал то, о чем ты мечтал очень долго.

-Я злюсь, потому что ты влюбил меня в себя, а потом натворил столько херни, что обязан уехать.

-Билл… - выдохнул он, и брюнет попытался вырваться.

-Хватит меня лапать, хватит смотреть на меня будто я твой, хватит быть таким… - Билл замолчал, пытаясь отстраниться, и Том рванул вперед, впечатывая их тела в стенку.

-Каким? – прошептал Том ему в губы.

- Целуй уже, идиот!

Том подался вперед и прижался к горячим губам, которые сразу открылись, встречая его языком. И снова это умопомрачительное чувство вселенского счастья, и снова весь мир катится к черту, есть только они, их чувства и желания. Жар влажного рта, языки, борющиеся за доминирование, укусы в мокрые от слюней губы, стоны от возбуждения, боли, искушения. Руки сжимают кожу через одежду, тела жмутся друг к другу, все подчинено лишь одному, быть рядом, вместе, до конца. Билл закинул на талию Тома одну ногу, которую тот тут же схватил рукой, и прильнул еще ближе, вжимаясь уже окрепшим членом ему в пах. Пальцы Тома побежали вниз по бедру, скользнули между ног на ягодицу. Билл застонал, оторвавшись от жаркого поцелуя, и запрокинул голову, Том укусил нежную кожу края челюсти и лизнул подбородок.

-О, Том, ты сводишь меня с ума… - простонал Билл и потерся об него пахом.

-Хочу тебя, черт, Билл, - Том положил руки на пояс его джинсов и расстегнул пуговицу.

-Нет, - выдохнул брюнет и схватил его пальцы, - давай… - он сглотнул, - доведем дело до конца, а потом… сделаем это.

Том кивнул и отступил на шаг. Член пульсировал и ныл, он глянул вниз и ухмыльнулся. Стояк был виден даже в свободных джинсах.

- Какой же он большой, - восхищенно сказал Билл и облизнул губы, - ах, Том, он просто создан для меня, - брюнет протянул руку и положил ее на член поверх ткани, Том сразу дернул бедрами вперед, толкая стояк в ладонь, - я ему вроде тоже нравлюсь, да?

Билл подмигнул, и они хрипло рассмеялись. Его рука медленно расстегнула джинсы и дернула их вниз.

- Билл…

-Тшш, я только посмотрю на него. Мне надо…

Он грубо схватил член рукой, сжал в ладони и вытащил из трусов, тот уже сочился смазкой, казалось, пульсация вен была видна глазом.

-Ах… - Билл заулыбался как ребенок, которому дали в руку долгожданную конфетку, - как долго теперь мне искать похожий, а?

Том сжал губы.

-Заткнись!

Билл с издевкой рассмеялся.

- Придется перетрахать всю Германию, чтобы …

-Я сейчас тебя пришибу…

Билл ухмыльнулся и, удостоверившись, что владеет всем вниманием Тома, медленно и тщательно облизал свою ладонь. Том заворожено смотрел, как в тусклом свете блестит металл шарика в языке. Влажная рука брюнета нежно взяла его член и плавно скользнула по всей длине. Том застонал и оперся на стенку позади себя, закрывая глаза. Бля, ну как же охуительно… Билл дрочил с душой, умело чередуя быстрый и плавно-замедленный темп, он раздражал подушечкой пальца головку и сладко сжимал основание. Только несколько движений, и тело Тома уже искрилось от наслаждения. Он стонал в рот Билла, который лизал его губы, и чувствовал, как приближающийся оргазм поднимает его все выше к небесам.

- Билл… - вскрикнул Том и излился в его руку.

Брюнет удовлетворенно выдохнул и перебрал пальцами, измазанными спермой. Он быстро скользнул ими по лицу Тома и начал медленно слизывать терпкую жидкость с его кожи и губ.

-Я люблю тебя, Билл… - выдохнул Том.

-Теперь это не важно, милый, от всей нашей любви такой же толк, как и от этого мудака, завернутого в ковер.

- Лучше заткнись и слизывай, - сказал Том, - твои слова выводят меня из себя.

Билл укусил его подборок и рассмеялся.

- А тебя лучше не злить, это я сегодня понял…- глумливо прошептал брюнет, - в гневе ты страшен… и это меня, пиздец, как заводит. Знаешь, если я когда-нибудь перестану тебя хотеть, убей еще кого-нибудь, и я опять твой.

Билл нервно засмеялся, и Том с силой сжал его бедра.

- Ты страшный человек…

Брюнет удивленно поднял брови.

-Только сейчас это понял? И не говори, что ты надеялся, я буду жалеть его.

-Нет, просто… на секунду я почувствовал к нему жалость. Он, вроде, любил тебя…

Билл фыркнул.

-Сейчас захлебнусь в горьких слезах.

Том осуждающе мотнул головой и отстранил его от себя.

- Опять появился этот Билл… у меня от него мурашки по коже.

- Тебе недолго его осталось терпеть.

-Может, ты вернешь мне моего Билла до утра?

Брюнет оскалился.

-Размечтался. Натягивай штаны и бери конец ковра. Кстати, возьми еще эту лопату, - Билл мотнул головой в сторону, - надо будет закопать то, что от него останется. Я не спец, но кости, скорее всего, не сгорят.

Том тоже не был спецом, поэтому лопату взял.

Они, наконец, вышли из дома и с трудом, но все же затолкали тело на заднее сидение машины.

Билл уселся на пассажирское место и сразу закурил. Машина еще не успела остыть, и Том сразу нажал на газ, плавно тронувшись с места.

-Куда едем?

- К озеру, только свернем дальше, там есть другой съезд вглубь леса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия