Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Не знаю. Но видок у тебя не самый лучший.

Брюнет злобно сверкнул глазами.

- Себя-то видел?

-Кстати, нет… - Том повернул на себя зеркало и присвистнул, - ебаааать… - он провел рукой по подбородку, который был в крови.

Билл рассмеялся.

-Поехали уже.

- Меня с такой мордой в самолет не пустят.

-Отмокни под душем и попроси у мамы тональник. Может будет получше.

Том завел машину и начал медленно разворачиваться.

-Так везти тебя к нам?

-Сдурел что ли? Извини, конечно, но видеть еще раз твою мамашу, я не хочу. И так знаю, что она мне скажет.

-Просвети.

-Чтобы я не вздумал тебя искать, преследовать и портить вам жизнь.

-Думаешь, она правда может…? – Том сжал зубы, - нет, Билл. Я думаю, что-то другое.

Билл выкинул бычок в окно.

-Хочешь проверить?

-Ты серьезно?

-А что мы теряем? Уже рассвело. Попытку вернуться в город под покровом ночи мы проебали в прямом смысле. Только заедешь в гараж, я там выйду, никто не увидит. После разговора, увезешь к парку.

Том пожал плечами. Ему это даже на руку, лишний час с Биллом. И срать, что мама будет рядом. Хотела видеть его, пусть любуется.

- Посмотрит, как мы хорошо поебались, - сказал брюнет с изуверским удовольствием, - может перестанет окружать тебя ореолом невинности.

Том рассмеялся.

-Ваша нелюбовь взаимна, да?

Билл пожал плечами.

-Да мне на нее пофиг так-то. Но раз она часть твоей жизни, значит, мне придется с ней пересекаться. Решим все проблемы сразу, сегодня.

- Хорошо.

Было ли Тому обидно от его слов, возможно, но только немного.

- Надеюсь, ты не мечтал, что я буду лизать ей задницу, только потому что она твоя мама?

Том ухмыльнулся.

-Нет, мне достаточно того, что задницу ты мне лижешь. Даже правильнее сказать, я хочу, чтобы лизал ее ты только мне.

- Ну и чудно, - Билл подмигнул ему, - в этом желании мы сходимся.

Том вывернул на асфальтированную дорогу и сразу набрал скорость. То короткое время, отмеренное им кем-то жестоким и несправедливым, летело очень быстро и подходило к концу. И хотя им было что ждать и на что надеяться, но надвигающаяся разлука витала в воздухе, давила на плечи тяжелым грузом, лишала возможности спокойно дышать. Она словно третий лишний находилась в машине, села прямо между ними, не давая им шанса расслабиться и хоть как-то насладиться последними минутами вместе.

-Так и будем молчать? – вдруг очень грубо спросил Том, тишина обхватила его голову крепким стальным обручем.

-Раздражает? – спросил Билл, но не ехидно, а потеряно, совсем по-детски.

-Да. Когда теперь я услышу твой голос вновь? - риторический вопрос.

- В твоей голове я пою, просто научись слушать…

Том с силой сжал руль.

-Прекрати. Не говори так.

Билл удивленно вскинул брови.

-Как?

- Как будто мы прощаемся навсегда.

-Может тогда лучше помолчать? Чтобы я сейчас не сказал… все не то.

Том сглотнул.

-Тебе страшно? – перехватив его непонимающий взгляд, он добавил, - у меня все внутри сковало от ужаса. Боюсь, мы сделаем сейчас ошибку, которую потом не сможем исправить. А если… произойдет так, что мы больше не увидимся. Прожить всю жизнь без тебя - это вверх несправедливости.

- Мне страшно, Том… - Билл кивнул, - страшно, что я не справлюсь и сделаю глупость, стоящую твоей спокойной жизни, твоей свободы. Для меня сейчас самое главное, это отмазать тебя, минимизировать риск, что на тебя выйдут. И еще я боюсь… что ты меня забудешь, - Билл закурил, пытаясь спрятать смущение, - боюсь найти тебя и увидеть в глазах презрение, ненависть за то, что ты сделал из-за меня. Боюсь больше никогда не увидеть твой взгляд, пожирающий меня, взгляд говорящий, что ты полностью мой.

- Сколько можно говорить, что…- начал Том устало.

-Я не склонен к тому, чтобы верить людям. Тебе легче, жизнь тебя пощадила, ты веришь мне несмотря на то, что я тебя жестко обманул, я же не верю тебя, хотя ты ни разу не подорвал мое доверие.

-Не правда. Я обещал не делать тебе больно, а сам…

Билл цокнул.

-Забудь уже об этом. Воспринимай тот вечер как часть моей игры. Таковы были мои правила, я проиграл, и боль, причиненная тобой, мой утешительный приз. Вот сейчас по прошествии времени, я думаю об этом, и понимаю, что хотел, чтобы мне было больно. При всем при этом, ты даже меня не порвал, несмотря на большой член.

-Билл, - Том покраснел.

Брюнет грустно рассмеялся.

-Спасло то, что днем у меня был секс.

-С кем?

Билл нахмурил лоб.

-Честно, даже не помню, - он фыркнул, - видишь, ты был прав, обращаясь со мной так, как и заслуживают шлюхи.

- Если бы ты знал, как я был зол. Сколько всего я про тебя надумал, как материл, как ненавидел. Еще и Сид, рассказывающий про дневник Фрэнка, наша случайная встреча у того ресторана. И все доказывало, какая ты бездушная, эгоистичная шалава. Это сейчас я научился воспринимать тебя такого, отбрасывая все это как ненужную шелуху, для того чтобы добраться до сладкой середины в виде моего Билла. А тогда… я ведь хотел тебя убить.

Билл кивнул.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия