Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

И за все время после того дня, он ни разу не пожалел о своем решении. Том любил ее, пусть это была спокойная, рациональная любовь, но именно адекватность делала ее такой надежной и необходимой. Том любил Джен за то, что она так не походила на того, кто искалечил его душу. Да, любил совсем по-другому, но теперь он мог любить только так, рвано и неполноценно, но и винить его за это было нельзя. Ведь от души у него осталось одни лохмотья, которые давно перестали кровить, перестали болеть, разве что иногда ныли на меняющуюся погоду.

Даже в настоящий момент, после прочтения письма матери, которое было посвящено их с Биллом отношениям, он не чувствовал ничего, кроме огромного нежелания лезть в это дело, обойти его стороной, забыть и пойти дальше, держа ладонь Джен в своих руках.

Именно за этим он ехал сейчас к адвокату. Постараться все решить без привлечения Билла. Было ли ему интересно, как он, где он и что происходит в его жизни? Нет, совершенно. Их пути разошлись, и слава Богу.

-Том, здравствуй, - мужчина в идеально отглаженном, дорогом черном костюме подал ему ладонь для приветствия, - садись. Чай, кофе?

- Нет, спасибо. Я ненадолго. Надеюсь решить все вопросы побыстрее. У нас с Джен в планах романтический ужин.

Герр Лицман улыбнулся, профессионально и равнодушно.

- Хорошо. Давай начнем с твоих вопросов. Я уверен, они у тебя есть.

Том кивнул.

-Только один. Эта информация точная?

Мужчина снисходительно улыбнулся.

-Об этом можешь не беспокоиться. Мы с твоей мамой проверили все достоверно и несколько раз.

-Когда она начала расследование?

-Как только узнала, что больна. Около двух лет назад.

-Не совсем понимаю, как это связно.

-Понимаешь, Том, - мужчина демонстративно закинул ногу на ногу и откинулся на спинку стула, - когда ей поставили диагноз, очень долго решался вопрос о трансплантации костного мозга.

Том мотнул головой.

-Нет, врачи сразу сказали, что…

-Не сразу. Первоначально такой шанс был, и тогда Симона попросила сделать анализ на совместимость ваших биологических тканей. Я думаю, ты догадался, какие были результаты.

Том потер лицо ладонями.

-Почему она не сказала мне?

-Ну это останется на ее совести, я не был ее психиатром, и все свои мотивы она мне не раскрывала. Что я знаю точно, это наличие у нее огромного профессионального любопытства, которое и заставило ее нанять меня, частного детектива и начать свое расследование.

- У нее были какие-то догадки до того, как вы точно все разузнали?

Адвокат мотнул головой.

-Не думаю. Судя по ее реакции, она не догадывалась о вашем с Биллом…

- Она догадывалась, - перебил его Том хриплым голосом, - я думаю, догадывалась. Ее реакция обусловлена другими аспектами.

- Понимаешь, первоначально она поехала в Гамбург, чтобы узнать о твоем происхождении, но никак не о вашем с Биллом родстве.

Том тяжело выдохнул, голова болела, и он потер виски пальцами.

- Вы сообщили ему? – важный вопрос. Самый важный, ведь от него зависит его дальнейшее спокойствие.

-Да.

Том печально ухмыльнулся. Значит, решить все без потери нескольких сотен нервных клеток не получится.

- До него сейчас очень трудно добраться. Лично я с ним не общался.

Том посмотрел на свои пальцы со слишком короткими ногтями. Когда-то он выработал в себе привычку обрезать их под самый корень, поскольку они очень часто впивались до крови в нежную кожу ладоней, когда он от боли с силой сжимал кулаки.

-Ты что-нибудь знаешь о герре Каулитце? – спросил мужчина, - точнее, теперь он мистер.

Том удивленно вскинул брови.

- Он переехал в Америку. В Лас-Вегасе у него сеть роскошных казино.

Он присвистнул.

- Серьезно?

- Только в этом году они перешли к нему в собственность, поскольку в Америке совершеннолетие в 21 год. До этого они были записаны на другое имя. Я попытался пробить все нюансы его деятельности, но там все очень хорошо скрыто, не думаю, что бизнес ведется чисто, но с казино и не бывает по-другому. Тем не менее, факт остается фактом, он теперь чуть ли ни один из самых богатых людей в Вегасе.

Том нервно хохотнул. Наверное, он и не сомневался, что именно так все и обернется в жизни Билла.

- Я связался с юридическим отделом его компании, послал документы им на почту. Завтра, он должен прилететь сюда, у нас назначена встреча на девять вечера. Раньше не получается, ты сможешь подойти?

Том на секунду сжал губы.

-А мне надо? Разберитесь с ним сами.

-Разве ты не хочешь с ним встретиться? Том, ты осознаешь значение слова «близнец»?

Том ухмыльнулся. Слава Богу, он его не осознает, и не собирается даже на секунду об этом задумываться.

- Я прожил двадцать с лишним лет без него, проживу и еще трижды столько же. Если вы думаете, это слово нас как-то свяжет, разочарую, все останется так, как есть.

- А если он захочет с тобой…

Том прервал его громким смехом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия