Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Тома слегка подтрясывало от эмоций, он сделал пару шагов вперед и с силой прижался к напряженной спине Билла. Брюнет замер, но через секунду расслабился, Том обнял его руками, сомкнув их на животе, и прижал к себе.

Он не знал, сколько они так простояли. Том закрыл глаза, пытаясь передать ему свои чувства, дотронуться до его души, заставить почувствовать его лучше. Он даже не смел себе признаться, как же хорошо ему сейчас было, несмотря на все сказанные брюнетом слова, худое тело так идеально легко в его руки, что казалось больше ничего от этого мира Тому и не надо.

«Теперь и умереть не страшно».

-Спасибо, - нарушил тишину Билл.

-Ммм? – не отрывая щеки, от его спины переспросил Том.

- Спасибо за то, что не ушел.

Парень нехотя разомкнул руки и отступил назад. Билл повернулся и встретился с ним взглядом, в котором Том ничего прочитать не смог.

- Если Йорг узнает, что ты меня обнимал, он тебя изобьет. Если узнает, что ты хочешь меня трахнуть, он сломает тебе какую-нибудь кость. А вот если ты меня трахнешь, он тебя убьет, - совершенно спокойно сказал Билл.

Том сжал губы. Он хотел бы сказать, что не боится, но перед глазами встал образ человека, увиденный в бильярд-клубе.

- А ведь у тебя еще есть мама….

-Билл, не надо. Если ты захочешь, мы будем вместе. Я все решил, будь что будет.

-Ты сумасшедший, - выдохнул Билл, - ничего хорошего не получится…

Том подошел к столу и наполнил их стопки до краев. Руки слегка подрагивали, и несколько капель упало на белую скатерть. Он схватил одну стопку и подал Биллу, который взял ее, не секунды не колеблясь. Парни молча чокнулись и выпили алкоголь до дна.

Билл медленно поднес руку и взял одну из косичек Тома, лежащую на его плече.

- Давно хотел их потрогать, - улыбаясь, сказал брюнет и смял заплетенные волосы пальцами.

- Как ощущения? – шутя, спросил Том.

- Мягкие…

Том перехватил его пальцы и несильно сжал рукой. Их взгляды опять встретились, и парни зависли, погружаясь в молчаливый диалог. Глаза Билла манили, и Том очень старался найти в них хоть что-то, что бы его остановило от поцелуя, но не мог. Он в одно мгновение преодолел то небольшое расстояние до брюнета и прижался к его губам, крепко зажмурившись. Но в ту же секунду в его кармане зазвонил телефон, пронзая своим писком тишину, Билл дернулся и сделал шаг назад. Том совершенно на автомате, так как все его мысли сейчас были о мягких губах брюнета, вытащил сотовый и уставился на экран. Перед глазами плясали мушки и он с трудом прочитал имя звонившего.

-Ты когда придешь? – услышал он недовольный голос матери, как только поднес телефон к уху.

Он проследил глазами, как Билл наливает себе еще одну стопку виски.

-Том, ты слышишь меня?

-Да, - выдавил он хриплым голосом и прокашлялся, - да, слышу.

-Вы совсем там зарепетировались. Давай уже домой, - сказала мама.

Том смотрел, как Билл сел за стол и, поправив волосы, сделал глоток алкоголя. Он поморщился и вытер рот тыльной стороной кисти.

-Том! – взволновано сказала мать.

- Я приду через пару часов, мы еще не закончили, - ответил он.

-Том, я волнуюсь. У тебя точно все нормально?

Парень сжал губы. Что он мог ответить матери? Что она прервала своим звонком поцелуй, который даже за долю секунды вызвал такую бурю эмоций, что самая страстная ночь секса, по сравнению с ним просто дешевая подделка.

«Неужели я так заблуждался? Все то, что я раньше испытывал, оказалось пробниками настоящих чувств?».

-Том?

-Мам, все хорошо. Мы тут заняты немного. Я позвоню тебе, как соберусь домой.

-Поторапливайся уже. Ночь на дворе, - проворчала мать и отключилась.

Том еще с минуту постоял с трубкой у уха и слушал короткие гудки. Потом положил сотовый в карман и, медленно подойдя к столу, сел напротив брюнета. Билл равнодушно скользнул по нему взглядом и уставился на свои руки.

-Наверное, я должен извиниться…

-Не надо, - перебил его Билл, - все нормально.

-Может тогда мне извиниться за телефонный звонок, - Том попытался изобразить улыбку.

Билл хмыкнул.

- Твоя мама почувствовала, что ты наживаешь себе на голову неприятности.

- Может быть… - согласился Том.

- Ты ей все рассказал про меня, так? Интересно, что она скажет, когда узнает, что мы провели весь вечер вместе? Она же умная женщина, наверняка хорошо осознает последствия всего этого.

- Я не буду ей говорить о нас.

- О нас? – переспросил Билл, - а уже есть «мы»?

-Я не знаю.

Брюнет выдохнул и потер лицо ладонями. Когда он опустил руки, оно опять было восковым и безэмоциональным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия