Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Всю дорогу до дома Том курил сигареты, одну за одной, тело предательски дрожало, и потребовалось много никотина, чтобы успокоиться. Холодный влажный воздух поздней осени пробирался под одежду и приятно остужал разгоряченное тело. Хмель постепенно выветривался, и когда парень переступил порог, он чувствовал себя вполне сносно.

-Как репетиция? – спросила мать, она встала посреди коридора и сложила руки на груди.

-Нормально, - ответил Том и снял верхнюю одежду, - мы выпили немного, пообщались…

- Это я еще по голосу во время телефонного разговора поняла.

Том кивнул и, не поднимая головы, прошел в гостиную.

- Я устал, в душ и спать.

Симона проследила глазами за его фигурой, быстро поднимающейся по лестнице, и тяжело выдохнула. Интуиция подсказывала, что сын что-то скрывает, женщина пыталась упрекнуть себя в излишней подозрительности, но ощущение надвигающейся беды не покидала ее ни на минуту.

На этот раз оргазм настиг его еще быстрее, чем прошлый. Стоило ему дотронуться до чувствительной плоти, находящейся уже несколько часов в состоянии гиперактивности, вспомнить страстного, чувственного брюнета, его настойчивые руки, мягкие, но такие властные губы, глубокие гортанные стоны и длинные ноги, прижимающие его к себе, и нескольких движений по члену хватило, чтобы кончить с его именем на губах.

Следующий день он решил посветить друзьям, которых совсем позабыл в последнее время. Он позвонил Бруту, выслушал его рассказы о новой девушке, позавидовал белой завистью его успехам в любви, своими же проблемами он решил с другом не делиться. Желания говорить кому-то о Билле не было вообще, ни маме, ни другу. Все, происходящее с ними, было для Тома слишком личным, интимным и сокровенным, чтобы произносить вслух. Прямо сейчас, даже имя брюнета, случайно сорвавшееся с губ, могло вызвать непредсказуемые реакции в организме.

Он созвонился со школьными друзьями и позвал в кино, сидеть сегодня дома было просто невыносимо, хотелось отвлечь мысли.

Том заехал сначала за Сидом, а потом за Дирком, и с удовольствием погрузился в легкую ненапряжную дружескую болтовню. Сид рассказывал, как валялся с простудой, и Марша лечила его горячим чаем и поцелуями.

-Дирк, а как у тебя дела с той шатенкой? Напомни ее имя,– спросил Том.

-Агнесс. Мы вроде как встречаемся.

Том присвистнул.

- Вам осталось еще свадьбу в один день сыграть, - сказал он и хохотнул.

-У меня сейчас основная задача, найти тебе девушку. Ты все один и один, - ответил Сид.

-Забей, - шутя, отозвался Том, - устраивай свою личную жизнь.

-А ты будешь терроризировать свою правую руку? – спросил друг и рассмеялся.

Вот только Тому было совсем не смешно.

Парни посмотрели фильм, немного покурили травки, и Том развез всех по домам. Остановившись около дома Сида, он спросил:

- Тебя что-то беспокоит? Ты какой-то загруженный.

-Не бери в голову, - друг махнул рукой, - Фрэнк опять нарывается на неприятности.

Том пытался скрыть интерес, но не получилось.

- А что такое?

- У них опять с Каулитцем терки…- Сид выдохнул, - я боюсь за него.

- Что на этот раз не поделили?

- Все то же. Забудь, - натужно улыбнулся Сид, - тебя это не касается. Он мой лучший друг, мы с детства дружим, вот поэтому и переживаю. Он дурак, а я переживаю, представь? –он хохотнул, - раньше, когда его отец был жив, все было по-другому…

-Отчего умер его отец?

- Убили на охоте.

-И это правда?

Сид ухмыльнулся.

- Правда в нашем городе очень размытое понятие.

- Как и везде, - отозвался Том.

- Если бы у меня была бомба, способная смести к хренам один единственный город, я бы взорвал ее здесь, - отозвался Сид.

-Эй, ты чего? – Том удивленно приподнял брови. Голос друга его напряг.

-Я боюсь, Фрэнка убьют.

-Перестань, - Том скривил лицо, как бы он не пытался казаться спокойным, внутри все похолодело.

- Пока, Том, - отозвался друг и вылез из машины.

Началась новая учебная неделя, дни полетели, сменяя друг друга, Том погрузился в учебу, но, как и прежде, искал глазами желаемый образ, но не встречал его среди потока школьников. Тот поцелуй до сих пор будоражил его, всплывая в сознании. Он являлся к нему в сновидениях, которые заканчивались ранними просыпаниями со стояком. Был ли хоть какой-нибудь поцелуй в его жизни таким же насыщенным, мощным и эмоциональным? Чувствовал ли он когда-нибудь такое желание? Но, главное, мог ли хоть кто-то отвечать на его поцелуй, лучше Билла?

Это было утро четверга, когда Том опустился за свою пару, и услышал убитый голос Сида.

-Фрэнка избили вчера.

- Ого, сильно? – отозвался Джо.

-Да. Сломали предплечье в двух местах и три пальца.

-Доигрался… - отозвался Дирк.

-Надо найти Билла и поговорить, - взволнованно продолжил Сид, - боюсь, дальше будет только хуже.

Том весь похолодел, он из-за всех сил старался успокоить вмиг напрягшиеся нервы по всему телу.

-Я не пойду, - сказал он категорично.

-Почему? – удивился Сид.

-Я вот тоже думаю, это не особо хорошая идея, - скривился Дирк.

-Мы просто поговорим. В конце концов, он единственный, кто сможет помочь Фрэнку, если захочет.

Джо и Дирк не сдержали нервный смешок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия