Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

- Я вертелся ужом на сковородке, соблазнял, придумывал различные уловки. Это было не просто, но и вставляло не по-детски. Знаешь, этакая игра кошки-мышки. Мы с Йоргом неплохая команда, он отбирает самых достойных, а я придумываю план соблазнения. Все разыгрывается как по нотам, адреналин в крови, они такие большие, накаченные и опасные, и я щуплый наглый мальчишка эротично облизывающий пухлые губы. И кому какая разница, что моя задница болит 24 часа в сутки, когда тут такой экстрим…

Билл по-дьявольски рассмеялся, как в первые дни их знакомства.

Том не знал, блефует брюнет или говорит правду. Он физически чувствовал, как эти слова рвут его душу на куски.

- Нет, ты не думай, что они заставляют меня заниматься извращениями. Я получаю удовольствие и иногда даже сильные оргазмы, за редким исключением групповух. Чаще всего они с Йогом, ему нравится смотреть как меня трахают другие.

-Билл, замолчи!

Том вскочил со стула, задел стол, и стаканы на нем затряслись.

-Это отвратительно!

-Надо было рассказать до твоего неудачного поцелуя, может тогда желания у тебя уже и не возникло.

-А ты так сильно хочешь, чтобы его не было? – злобно спросил Том.

- Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня и увидел того, кто я есть.

- Пока я вижу человека, который продает свое тело, чтобы содержать мать в больнице. И единственное, что я чувствую, это жалость к нему.

Билл фыркнул и вскочил на ноги.

- Да иди ты со своей жалостью.

Том схватил его за руку и дернул на себя, он не рассчитал силы, и тело брюнета буквально в него врезалось.

- Еще одно слово и я заткну твой рот поцелуем!

Билл приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но замер, и его глаза сверкнули в тусклом свете свечи.

- Боишься? – ухмыльнулся Том.

-Ты слишком много на себя…

Договорить он не успел, Том с жадностью набросился на его губы, и буквально в это же мгновение свеча на кухне потухла. На этот раз это не заставило Билла отстраниться, он застонал и обвил своими руками шею парня, сжимая пальцами косички на голове. Том обхватил брюнета и прижал к себе еще ближе. Он раздвинул эти невыносимо мягкие губы, проникая языком в его влажный горячий рот, и скользнул им по небу. Сердце стучало как ненормально, пульсацию по сосудам можно было чувствовать в каждом кусочке своего тела. Билл грубо отвечал на поцелуй, кусая язык Тома и его губы. Слюни смешались с кровью, руки блуждали по горящим желанием телам, пальцы залезли под одежду, впивались ногтями в нежную кожу. Билл сделал шаг назад и потянул Тома за собой, он прищемил его губу зубами и дернул на себя. Том зашипел и подался вперед, брюнет с ловкостью уселся на стол, не отрываясь от его рта, он слизывал кровь с прокушенной губы. Том встал между его разведенных ног и схватил его за волосы, приподняв голову, чтобы улучшить доступ к губам. Он впился в опухший рот, и Билл обвил его талию ногами, прижимая его еще ближе. Том засунул язык так глубоко как мог, он почти душил брюнета поцелуем, но ему хотелось еще глубже, дальше, больше.

Через затуманенный мозг пробились звуки открываемой двери, и Билл с силой оттолкнул от себя Тома, который отлетел на несколько шагов назад. Он резко вдохнул в себя воздух, из-за долгого поцелуя кислорода в крови осталось очень мало.

-Вы что в темноте сидите? – удивленно спросил Бруно.

-Свеча догорела, - спокойно сказал Билл, и Том еще раз восхитился его умению брать себя в руки.

Том сейчас не мог вымолвить ни слова, его трясло, не хило так трясло, он напугался, что у него инсульт, или инфаркт, а может и то и другое. Губы болели, пах невыносимо ломило, голова кружилась, но все это перекрывалось чувством нереальной эйфории. Том никогда не пробовал сильных наркотиков, но был уверен, что эффект у них именно такой.

Бруно зашел на кухню и включил свет. Он резанул по глазам, и Том поморщился и прикрыл глаза рукой.

-И что вы тут делали? – спросил блондин, - почему виски разлито, и стопка на полу?

Том открыл глаза и оглядел комнату. Билл сидел на стуле, обняв колено, с совершенно ангельским невинным лицом.

-Упала, - сказал он и пожал плечами.

- У тебя губы в крови, - сказал Бруно и нахмурился.

Билл вытащил язык и медленно провел им по губам, оставляя на них влажный след.

-Черт, - тихо простонал Том и отвернулся, - я, пожалуй, пойду домой.

-Можешь у меня остаться, - бросил Бруно и, налив себе стопку виски, сделал глоток.

-Нет, мама меня ждет.

Он второй раз за вечер накинул куртку.

- Когда следующая репетиция? – спросил у него Бруно.

Том помотал головой.

- Я не знаю.

- Том, все нормально? – спросил блондин.

-Да, я просто… Я пойду. Пока, Бруно, - он бросил взгляд на Билла, который смотрел на него как на инфузорию туфельку под микроскопом, - пока, Билл.

-Тебе не сплохеет, как тогда в магазине, а? – спросил он, - хреново выглядишь.

-И не мечтай, Билл.

Брюнет фыркнул. Том с трудом оторвал от него глаза и пошел к двери.

-Том, - позвал Бруно.

Том повернулся и вопросительно приподнял бровь.

- Прежде чем заявиться к матери, вытри губы, они у тебя тоже в крови.


========== Глава 19 ==========


Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия