Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

- Я никогда до этого не стрелял. И я даже не целился, а просто нажал на курок. Я снес ему половину головы. Он был над мамой и его мозги, перемешанные с кровью, полились прямо на нее. Она закричала, его тело, упавшее сверху, придавило ее к дивану, и она не могла пошевелиться, а только все кричала, кричала… - брюнет закрыл глаза.

-Билл… - через силу выдавил из себя Том.

- Она в психиатрической клинике. Год я ждал, что будет ремиссия, но сейчас надежды все меньше и меньше. Мама кататоник.

Билл замолчал, и Том не знал, что ему сказать. Этот рассказ выбил землю у него из-под ног.

- Так вот если вернуться к Фрэнку. Тогда и началось самое веселое. Я начал спать с мужчинами за деньги, а он никак не мог успокоиться, что не может меня купить. Он хотел мести так же сильно, как и трахнуть меня. Хотя может именно в этом он и видел свое отмщение. Проблема в том, что его отец зарабатывал хорошие деньги, а после смерти они оказались на мели. Потом Фрэнк начал работать за копейки, чтобы содержать мать с сестрой. У него есть еще младший брат, но он наркоманит по-крупному. Вот, собственно, и все.

- Он был влюблен в тебя? – спросил Том осторожно.

Билл грубо рассмеялся.

- Бред. Я давно научился не путать желание трахнуть с любовью.

-Мне жаль, Билл.

Брюнет сжал его руку и тепло улыбнулся.

- Мне тоже. Знаешь, о чем я думаю, когда мне очень плохо?

-О чем?

Билл подполз и положил голову Тому на плечо, и парень сразу обнял его руками, пытаясь дать ему хоть какое-то ощущение защищенности.

- Я думаю, когда-нибудь со мной случится что-то такое замечательное, что затмит все плохое, что было в моей жизни.

Том поцеловал его в макушку.

- Но потом, когда стою под душем и смываю с себя сперму, которой заляпано все мое тело после очередной группавухи, я понимаю, что чудес не бывает, да я их и не достоин.

Том зажмурился крепко-крепко.

-Давай уедем отсюда? Только мы вдвоем. Далеко и навсегда.

Билл тяжело выдохнул.

- Глупости…ты же знаешь, я не могу.

-Йорг?

- Он отмазал меня от убийства. Шериф его лучший друг, а прокурор подкуплен. Но весь город знает, что это я. Если я брошу Йорга, первое что он сделает, это возобновит дело. Меня посадят, а ты сам знаешь, в тюрьме…

-Черт, как все сложно.

- Я даже не смогу скрываться, потому что деньги-то присылать матери надо, он меня отследит, найдет, из-под земли достанет.

- Какие у вас с ним отношения? Вчера мне показалось…

Билл рассмеялся.

- Оставим этот разговор на следующий раз. Наши отношения трудно описать одним словом. Знаешь, когда он кого-то убьет, он приходит домой и обнимает меня нежно-нежно, будто надеется, что я отпущу все его грехи. И я думаю, что он без меня пропадет. А потом… когда лежу на полу в луже собственной крови, я понимаю, что опаснее зверя на Земле просто нет.

Том еще сильнее прижал его к себе.

- Он так отреагировал, что тебя кто-то ударил…

- Другим бить нельзя. Да еще и по лицу. Ведь, у меня два рабочих органа, рот и задница, - он злобно хохотнул.

- Билл…

Брюнет поднял голову и нежно чмокнул в губы.

- Мы можем никогда не касаться темы моей работы и Йорга, хочешь? Когда мы вдвоем, существуем только ты и я.

Том на секунду задумался, это было заманчиво, но нечестно по отношению к их чувствам.

-Нет, - он категорично замотал головой, - хочу все о тебе знать, полностью, никаких секретов и тайн, хорошо? Доверься мне. Я все приму, буду рядом, даже если придется пойти против всего мира.

Глаза Билла блестели от эмоций, а может от выступивших слез, но Том не успел рассмотреть, брюнет быстро сократил расстояние и прижался к его губам.

От поцелуя их оторвал стук в дверь.

-Входи, Бруно, - крикнул Билл и отстранился от Тома.

Блондинистая голова заглянула в гараж.

-Пошлите чай пить. Все ушли.

Брюнет соскочил с дивана, Том не упустил возможности провести взглядом по его заднице, так сильно обтянутой джинсами, и тоже поднялся.

На кухне уже был накрыт стол. Билл замер и широко раскрыл глаза. Нарезанная колбаса и сыр, икра, конфеты и печенья – все, что Том принес с магазина, было выложено на тарелки.

-Это, что, рай для голодающих? – спросил Билл.

Бруно улыбнулся и кивнул за стол.

-Садись и кушай.

-Спасибо, - Билл быстро чмокнул Тома в щеку и уселся на стул.

Парни какое-то время ели молча. Билл быстро жевал, хватая с разных тарелок еду. У Тома же наоборот аппетита совсем не было. Рассказы Билла отбили все желание есть.

-Как Эн? Отошла? – спросил Том у Бруно.

- Немного. Правда сказала, что больше не хочет видеть Билла на наших репетициях.

Брюнет фыркнул.

- Предсказуемо. И что ты ответил?

-Что в этот дом ты приходишь тогда, когда захочешь. Если ей это не нравится, это ее проблемы.

Ребята еще с часок поболтали ни о чем, и Бруно, посмотрев на наручные часы, зевнул.

-У меня был сложный день, я, наверное, пойду спать.

Парни одновременно кивнули.

-Где вы ляжете?

- В гараже на диване, - быстро ответил Билл и кинул в рот желатинового мишку, - ты нам только постельное белье выдай.

Бруно кивнул и ушел в комнату.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия