Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Билл застонал и выгнулся. Его волосы разметались по голой спине, создавая с бледной кожей удивительно яркий контраст. Капелька пота побежала вдоль позвоночника, и Том наклонился, чтобы ее слизать, тем самым поменяв угол вхождении, и Билл задрожал под его руками.

Том закусил щеку но крови, надеясь что боль еще раз отсрочит оргазм, но тот настойчиво приближался, и блаженство постепенно накрывало Тома волной. В паху как будто взорвалась бомба, посылая разряды удовольствия по крови к каждому органу. Том закричал, сжимая его кожу до синяков, и излился внутрь Билла. Брюнет содрогнулся и гортанно застонал, стенки заднего прохода начали сокращаться и сжали еще слишком чувствительный член, заставляя Тома опять вскрикнуть. Затуманенный мозг с радостью осознал, что он смог довести Билла до оргазма, он удовлетворенно вышел из него и рухнул на кровать.

Билл приземлился рядом, но Том даже не смог разлепить веки, его тело накрыла такая усталость, которую он не испытывал никогда в жизни. Сознание уплывало куда-то очень далеко, а в теле возникла такая легкость, будто он находился уже совсем не здесь, а где-то в другой вселенной, а может в раю. Состояние, за которым с таким рвением охотятся наркоманы, принимая новую дозу, накрыло его и лишило последних здравых мыслей.

Билл мягко поцеловал уголок его губ.

- Ты живой?

Том что-то промычал и остался лежать, так и не пошевелившись.

- Ясно, - ответил Билл самодовольно.

Том быстро уплыл в царство Морфея, но внезапный удар в бок вывел его из оцепенения.

-Думаешь, я дам тебе поспать?

Том открыл глаза и уставился в полные издевки глаза напротив.

-Билл, - тихо произнес Том и зевнул, - неужели твой рот даже ночью не закрывается?

Брюнет опять толкнул его в бок.

- Ночью он особо активен.

Том устало выдохнул и протер глаза рукой.

- Один раз за ночь? Это все на что ты способен? – Билл ехидно ухмыльнулся.

Том фыркнул.

- Да я как будто выебал всю команду черлидерш!

Билл рассмеялся.

- Слушай, я видел в холодильнике бутылку вина. Выпьем?

Том не успел кивнуть, как Билл перелез через его неподвижное тело и соскочил на пол. Он направился в сторону двери, и Том скользнул глазами по его голой заднице.

-Эй, ты, что, голый пойдешь?

-Пфф, кто меня увидит? Бруно спит.

-Билл, оденься, - строго сказал Том, но Билл только рассмеялся и вышел из гаража.

Том помотал головой, привстал и поставил подушку, опираясь на нее спиной. Приняв полусидячее положение, он согнул ноги в коленях и положил на них руки. Что он чувствовал сейчас? Полное, стопроцентное удовлетворение. И то чувство, что люди называют бабочками в животе. Он не был уверен, что это, не ощутимая ранее сильная нежность или непреодолимое влечение. А может любовь?

«Нет…не может быть!».

Билл забежал в гараж, громко шлепая босыми ступнями, и подал Тому бокал с вином. Он залез на диван и сел рядышком, плечом к плечу.

Парни молча стукнулись стеклом, и тонкий высокий звук пронзил тишину. Вино было терпким и кислым, оно сводило скулы и приятно обжигало внутренности.

- Расскажи, что-нибудь о себе? – попросил Билл и устроился поудобней,- мы последнее время говорим только обо мне.

Том думал, как же приятно ощущать тело брюнета рядом, когда он так свободно и весело общается и улыбается только ему. Это показалось Тому еще более интимным, чем недавний сногсшибательный секс.

- По сравнению с твоими рассказами, моя жизнь проста и обыденна.

- Не почему же? – Билл отхлебнул вина, - у тебя есть любящая мама, отвязные друзья, красивые девушки. Как вы развлекались в Берлине? Вечеринки, алкоголь и много секса?

Том закрыл глаза, придаваясь воспоминаниям.

-Да, Брут у меня просто затейник. Он всегда находил нам развлечения. А вот много беспорядочного секса у меня никогда не было, в пятнадцать лет я начал встречаться с Брианой, в шестнадцать мы решили избавиться от девственности, после этого мы провсречались еще год или полтора и я ни разу ей не изменил. А вот когда мы расстались… тогда я решил оторваться. Хотя по сравнению с тем, что было сейчас…

Билл фыркнул.

- А что было сейчас?

- Нарываешься на комплименты? – Том улыбнулся.

Билл пожал плечами.

-Нет, я знаю, что я умею, ведь этим я зарабатываю неплохие деньги.

Том нахмурился и задумался на пару минут.

-Что происходит между нами? Ты знаешь?

Билл глубоко вздохнул, но ничего не ответил.

- Я не знаю, что я чувствую к тебе, не знаю, что ты чувствуешь ко мне. Ничего не знаю, - Том потер лоб ладонью, - все слишком быстро, чересчур сильно, мой мозг не успевает за моими чувствами. У меня ощущение, что я раньше вообще не жил, и сейчас впервые узнаю, что значит искать кого-то глазами и бояться увидеть одновременно, впервые ощущаю, что можно обжечься об кожу, узнаю настоящий поцелуй, а секс… у меня никогда такого не было.

Том посмотрел на Билла, который сосредоточено смотрел вперед и был глубоко в своих мыслях.

- Мне не было дела до многих вещей. До мягкости кожи, шелка волос, плавной линии изгиба губ. Я не видел красоты, не потому что был слеп, а потому что ее просто не было в моей жизни, пока не появился ты. Я чувствую, что меняюсь…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия