Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Том расплылся в улыбке. Внутри стало так тепло, словно кровь в венах подогрели на пару градусов. Он даже не давал себе права думать, чем может закончиться ночь, проведенная рядом с Биллом, поскольку в паху и так пульсировало возбуждение, а вот стояк сейчас был бы совсем некстати, он и так опаздывал.

Отпрашиваться у матери он не собрался, все рано не отпустит. Ему было пофигу, что будет завтра, и как сильно ему попадет от нее, ведь сегодня он будет рядом с брюнетом.

Он выбежал из дома, даже не попрощавшись с Симоной, и отправился по знакомому маршруту. На душе была эйфория.

Том решил зайти в магазин и закупиться едой. Хотелось накормить Билла, да и сам он к вечеру проголодается.

Он громко постучал в дверь, которая сегодня была заперта. Ее быстро открыли, и на пороге возник Бруно.

-Ого, - Том присвистнул, - какой у тебя боевой окрас.

Бруно рефлекторно притронулся рукой к заплывшему глазу и отошел от двери, оставляя ее открытой. Том принял это за приглашение и вступил в привычный полумрак дома. Он поставил пакеты рядом с холодильником и посмотрел на Бруно, половина лица которого вместе с заплывшим глазом была сине-бордового цвета.

- Что там? – блондин кивнул на пакеты.

- Еда. Я же сегодня ночую у тебя, знаешь?

Бруно кивнул, но его разбитом лице трудно было прочитать эмоции.

-Билл предупредил. Пошли репетировать.

Блондин пошел в гараж, и Том последовал за ним. Остальные участники группы сидели на диване. У них было скорбное выражение на лицах, которое без сомнения было бы и у Бруно, если бы не отек от ушибов.

- И что вы такие кислые? – спросил Том, на его душе пели соловьи, поэтому смотреть на грустных ребят не хотелось.

- Фрэнк умер, - ответила Эн.

Челюсть Том отпала.

-Да ладно?

-Сегодня утром, в реанимации.

Том встретился взглядом с единственным глазом Бруно, и понял, что это совсем не шутка.

- Но…

-Давайте репетировать, - прервал его блондин, - в любом случае, теперь уже ничего не изменить.

Ребята окунулись в музыку, которая помогла им отвлечься от прискорбных мыслей. Тома опечалила данная новость, но не особо удивила. Его хорошее настроение пошатнулось, но не так сильно, как это предполагалось, ведь, умер знакомый ему человек. Во всей это ситуации жалко было только одного человека – Сида. Ну и мать Фрэнка.

Прошло пару часов, когда их игру прервал звонок сотового Бруно. Тот кинул быстрый взгляд на экран и ответил.

-Да, сейчас, - блондин положил трубку, – Том, сходи открой, пожалуйста, дверь Биллу, - встретив удивленный взгляд напротив, он добавил, - у меня нога болит.

- Хорошо, - Том снял с себя гитару и пошел встречать брюнета.

С каждым шагом волнение накрывало его все сильнее. Он вытер мокрые ладони о грубую ткань джинсов, и нервно облизал губы.

Том открыл дверь и уставился в долгожданные черные глаза. Билл откинул с лица прядь волос, брошенную туда порывом ветра, и улыбнулся.

-Привет.

-Привет, - Том отзеркалил улыбку.

Глаза быстро бегали по фигуре Билла, с наслаждением впитывая каждую деталь. На лице не было отметин вчерашней драки, кроме слегка припухшей губы, которая делала его еще сексуальнее. Тонкая черная куртка, небрежно запахнутая рукой, вязаный шарф, обмотанный вокруг тонкой шеи несколько раз, длинные скрещенные в коленях ноги в узких джинсах - все так просто и так идеально.

-Ты меня впустишь? – все еще улыбаясь, спросил Билл.

Том отошел в бок, и как только брюнет зашел в дом, резко захлопнул дверь и прижал его своим телом к двери.

Их лица находились так близко, что воздух из открытого рта Билла обжигал его губы, но он не сокращал расстояния, поскольку тонул в кипящей смоле горящего взгляда.

Билл дернулся вперед и впился в губы напротив, его руки легли на широкие плечи, прижимая к себе еще ближе. Язык брюнета по-свойски раздвинул его рот и ворвался внутрь, бесцеремонно вылизывая все потайные уголки. Том застонал и опустил руки ему на задницу, сжимая упругие ягодицы, так идеально вписывающиеся в его ладони. Том взял инициативу на себя, он лизнул его пораненную губу и приник в жаркую влажность рта Билла, сплетая их языки. Время остановилось, для Тома существовал только этот миг, умопомрачительно приятный, завораживающий и возбуждающий. Желание возникло разом во всех клетках организма, посылая импульсы в область паха. Тонкие пальцы брюнета залезли под кофту Тома, дотронулись до чувствительной кожи выше ремня и стремительно побежали вниз.

Внезапно в кармане Билла зазвонил телефон, и Том оторвался от сладости мягких губ и посмотрел в расширенные зрачки. Брюнет быстро вытащил сотовый и, глянув на экран, сбросил вызов.

-Это Бруно, - запыхавшимся голосом пояснил он.

Том не отстранился ни на миллиметр, положил лицо в изгиб нежной шеи, зарываясь в шелковистые волосы. О, Боже, как они пахли!

- Он нас контролирует что ли? – улыбаясь, спросил он.

- Он же видит, как ты пожираешь меня глазами.

Том хрюкнул, сдерживая смех.

- Ничего смешного, - строго сказал Билл, - Господи, как же ты палишься.

- Блин, я стараюсь, между прочим. И я не актер с тремя Оскарами, чтобы уметь скрывать чувства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия