Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Третий пример мы находим в "Шах-Намэ". Туранский царь и с ним огромное войско под предводительством Сограба (незнаемого сына Рустема) вторгаются в иранское царство Кей-Кауса. Один из пограничных правителей царских посылает с нарочным письмо к Кей-Каусу, где рассказывает про это нашествие и высчитывает силу неприятельскую. Прочитав письмо, Кей-Каус приходит в ужас и тотчас же требует к себе на помощь богатыря Рустема, проживающего в Забулистане, своём уделе. Но Рустем сначала проводит целых три дня в пирах и пьянстве с посланным Кей-Каусовым (это один из царских богатырей). За это Кей-Каус приходит в такой гнев на Рустема, что когда тот появляется наконец у него при дворе, то царь встречает его жестокими упрёками и велит повесить и его, и посланного своего. Но Рустем отталкивает от себя могучею рукой исполнителей царской воли и, не признавая над собой власти Кей-Каусовой, уезжает к себе в удел, объявив, что от сих пор нога его никогда более не будет в Иране. После его отъезда вельможи Кей-Каусовы упрекают царя, что он в такое опасное время рассердил Рустема, единственную надежду их, и умоляют его просить Рустема, чтобы он воротился. Царь сдаётся на их убеждения и посылает к Рустему одного из значительнейших своих приближённых, старого богатыря Гудерза. Сначала Рустем не хочет его слушать. "Что мне за дело до Кей-Кауса! — говорит он. — Седло — вот мой трон; шлем — вот мой царский венец; кольчуга — вот моя царская одежда, и душа моя ничуточки не помышляет о смерти. Что такое Кей-Каус передо мною? Горсточка пыли. Чего мне бояться его гнева? Разве я заслужил те неприличные речи, которые он мне наговорил в своей ярости? Я ещё же освободил его из цепей, я же воротил ему царский венец и престол. Теперь моему терпению конец, сердце моё переполнилось, и я никого уж не боюсь, кроме Бога". Но Гудерз ловкими речами успевает уговорить Рустема, толкуя ему, что Кей-Каус человек взбалмошный, и прибавляет, что если он, Рустем, не выступит против туранского войска, его, наверное, заподозрят в трусости. Тут уже Рустем уступает и едет со своими товарищами к Кей-Каусу. Царь принимает его с великою радостью и униженно просит у него извинения; Рустем мирится с ним и после того задаёт ему великолепный пир с пляской и музыкой, на котором все напиваются пьяны. На другой день Рустем с царского согласия переряжается туранцем и едет к неприятелю, расположившемуся в захваченном у иранцев Белом замке: ему хочется посмотреть, что за неслыханный и невиданный богатырь такой пришёл одолевать их страну. Этого богатыря, Сограба, описывали царю так: "Ростом он выше кипариса и блещет, как солнце в знаке Близнецов; грудь его широка, как у льва, величиной он будет с добрый холм; голос его могучее грома, рука его сильнее меча: нет никого ему равного по всему Ирану и Турану. Горе тому, кто с ним встретится в бою, хотя бы он был так крепок, как камень: сама земля пожалела бы ту скалу, против которой он пустил бы своего коня". Придя тайно в Белый замок, захваченный неприятелем, Рустем находит всех за пиршеством и принимается рассматривать Сограба. Но его замечает Зандерхрезм, дядя Сограбов, он идёт к Рустему, отличающемуся ото всех своим видом, ростом и складом, и спрашивает: "Кто ты таков? Поди-ка сюда к свету, дай-ка на себя посмотреть!" Вместо ответа Рустем со всей силы бьёт его кулаком по голове, так что тот валится с ног и тут же испускает дух, а Рустем возвращается домой. После того туранское и иранское войска выступают друг против друга и после нескольких битв иранцы прогоняют с своей земли противников. Но во время этих битв Рустем в единоборстве убивает Сограба.