Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Сделавшись обладателем вещи, ломбард или продаёт её в своём собственном магазине, или-же снова пускает её на аукцион — «с предложенной цены».

Ломбард принимает для заклада всякие вещи и предметы, кроме жидких и сыпучих тел. В магазине ломбарда можно купить «по сходной цене» и картины, и музыкальные инструменты, и бронзу, и золотые, и серебряные вещи, и одежды, и полотна, и меховые товары, красные товары и т. д.

В особенности — большой выбор готового платья. Прогулявшийся и промотавшийся Петербург снёс в ломбард всё, что возможно заложить — вплоть до бального и «стамесовой юбки[195]».

Самая наименьшая ссуда — два рубля.

Множество вещей возвращают принёсшим их беднякам обратно, за малоценностью; за них не выдаётся никакой ссуды, даже 1 рубля.

В магазинах ломбарда можно наблюдать интересные типы покупателей и покупательниц, желающих приобрести по дешёвой цене какую-нибудь драповую тальму[196] или пальто с чужого плеча.

Вот, например, чиновник с Петербургской стороны привёл сюда своих двух дочерей, купить каждой по пальто. С вешалки им то и дело подают пальто. В сотый раз они примеривают на себя, смотрятся в большое зеркало — и пальто оказывается «Тришкиным кафтаном»: то в талии узко, то в плечах широко, то в подоле коротко. Бедняжки уже устали, а не хотят уйти с пустыми руками.

Вон гимназист, быть может, будущий Ломоносов, тоже отыскивает себе пальто в пору.

Приходят сюда покупатели и с Александровского рынка.

Если в магазинах ломбарда покупателями бывает сама публика, зато на аукционах первенствующую роль играют татары и маклаки.

Вы входите в довольно обширное зало. Посреди эстрады навалены целые груды разной одежды, поношенного платья. Впереди расставлены параллельными рядами скамейки. На стенах навешаны таблицы с обозначением №№ просроченных вещей и с обозначением правил аукциона.

Скамейки заняты многочисленной публикой. Преобладают преимущественно хищные типы: торговцы, маклаки, евреи и татары.

Татары сидят отдельно от других и невольно останавливают на себе внимание. Перед вами — целый цветник татарских тюбетеек: и малиновых, и жёлтых, и красных, и зелёных, и бархатных, и простых, и шитых золотом. Все татары хорошо упитаны. Очевидно, покупка вещей на аукционах и перепродажа идёт им впрок. У многих на лицах плутовская, хитрая улыбка. У некоторых татар в руках и на скамье — целый ворох благоприобретённых вещей. Среди шума и гвалта слышен татарский говор.

Продажа золотых и серебряных вещей только что кончилась. Бриллианщики и золотых дел мастера ушли. Теперь приступили к продаже так называемого красного товара и одежды.

Аукционщик то и дело выкрикивал название продаваемой вещи.

— Продаётся драповое пальто мужское, с предложенной цены.

— Рубль! — слышится чей-то голос.

— Гривенник — кричит кто-то.

— Пятак!

— Рубль пятнадцать копеек! Кто больше? — спрашивает аукционщик.

— Пятак! — раздаётся чей-то голос.

— Так!.. Так!.. — вторят все новые н новые голоса. Причём так есть не что иное, как сокращённое «пятак».

Вы то и дело слышите перестрелку: то тут, то там набавляют пятак. Долго продолжалась эта перестрелка, и цена вещи понемногу подымалась в гору… Так!.. Так!..

— Кто больше? — окликнул аукционщик и ударил молотком.

— Раз! Кто больше? Никто?

Вдруг среди всеобщей тишины, со стороны татар раздался чей-то голос — громкий, словно иерихонская труба.

— Полтынник!.. — крикнул один из татар.

— Пятак! Так!.. Снова возгорелась перестрелка, и когда она немного поутихла, снова раздался знакомый грубый голос татарина, с восточным акцентом:

— Полтынник!.. — победоносно выкрикиваете татарин.

— Никто больше?

Воцарилась тишина.

— Тайбулин! Вещь за тобой!

Рослый, толстый татарин, в бархатной тюбетейке, полез в бумажник, а ему в это время принесли с эстрады драповое пальто.

Перед началом аукциона каждая вещь тщательно осматривается маклаками и татарами. Подобно тому, как естествоиспытатель исследует в лупу какое-нибудь насекомое, так точно татары рассматривают на аукционе полотно, шёлковые ткани, одежду и проч. Купленный вещи они перепродают с хорошим барышом.

Этим делом занимаются исключительно нижегородские татары.

— Куда вы сбываете вещи?

— В Александровский рынок продаём!

— И больше никуда?

— В провинцию отправляем! В Новгород, в Псков!

— А на Нижегородскую ярмарку петербургская одёжа идёт?

— Как-же! Идёт! Наши на ярмарке петербургским старьём торгуют!

— Где-же именно?

— А там есть «Ярославский ряд!» — одёжей торгуют…

— Много отправляете?

— На десятки тысяч!

Долго ещё продолжался аукцион. На этот день пущено было в продажу 500 номеров, преимущественно одежды. Большинство №№ были куплены татарами. По окончании аукциона, когда все уже расходились, один из татар с самодовольной улыбкой рассматривал приобретённые вещи, стоя у окна.

— А что, «князь», дёшево купил?

На аукционе бывают почти всегда одни и те-же покупатели — маклаки и татары.

Фамилии каждого из них известны аукционщикам.